Читать «Эдгар По (биография)» онлайн - страница 70

Погрязшее в нищете семейство Клеммов-По с трудом перебивалось на пенсию г-жи "генеральши" По, жалкие заработки Генри Клемма, ученика каменщика, мелкие суммы, изредка получаемые Эдгаром из Ричмонда, и деньги, которые миссис Клемм зарабатывала шитьем, когда была в силах им заниматься. Генри По, оставивший морскую службу и подвизавшийся в качестве клерка в какой-то адвокатской конторе, был смертельно болен туберкулезом и к тому же, как пишет По, предавался безудержному пьянству.

По делил комнату в мансарде с братом, за которым уже тогда помогал ухаживать. В этом доме поэт впервые встретился со своей семилетней двоюродной сестрой, ставшей впоследствии его женой. В ту пору Вирджиния была шаловливой пухленькой девочкой с синими глазами и темно-каштановыми волосами, очаровывавшей всех своим веселым и ласковым нравом. Вскоре между ней и взрослым двоюродным братом возникла нежная привязанность, полная детской доверчивости и обожания с ее стороны и покровительственной заботы с его. Миссис Клемм была женщиной, наделенной чрезвычайно сильными материнскими чувствами, и молодой племянник сразу же нашел место в ее добром сердце. Так было положено начало отношениям, оказавшим, может быть, самое благотворное и в то же время самое пагубное воздействие на дальнейшую жизнь По.

Памятуя о печальной судьбе, постигшей первую книгу из-за полной безвестности автора, По, окончательно обосновавшийся в мансарде дома на Милкстрит, всю осень и зиму 1829 года занимался тем, что рассылал редакторам и критикам письма и рукописи стихов, стараясь подготовить почву для публикации "Аль-Аарафа" - дело, которое он был преисполнен решимости довести до конца вопреки всему - Джону Аллану, Всст-Пойнту, бедности и отсутствию необходимых для работы условий.

Стремиться к самоутверждению и самовыражению в литературном творчестве его побуждали всепоглощающие чувства и желания, владевшие его душой, но часто не находившие удовлетворения в реальной жизни, и то глубокое ощущение ценности собственной личности, ее права на независимое существование, которое зовется гордостью. Не случайно он давно уже избрал своим наставником Байрона - и не только поэтическим, но и духовным. Из Балтимора он писал Джону Аллану, что больше не считает Байрона образцом для себя, и в определенном смысле это правда, ибо он был уже достаточно зрелым человеком и художником, чтобы понять, как ничтожно мало можно достичь одним лишь подражательством. Необходимость самобытности в творчестве - даже в использовании заимствованных тем и художественных приемов - была для него очевидна.