Читать «Без хохм» онлайн - страница 7

- Не верю, - сказал Хабаров.

Между тем, вечерело уже окончательно. Скоро, граждане, темная ночь опустится на Москву, всю расцвеченную дикокапиталистическими огнями! Гдов был в растерянности. На секунду ему показалось, что это - несправедливо, когда человек всю жизнь боролся за свободу, а в результате ездит на старых "Жигулях", но он вспомнил, что живет в России, представил себе разваливающийся "Опель" Хабарова, и мысль его вновь не нашла выхода, как и у всякого певца сумерек.

- Вот я и говорю, что лично я своим статус-кво доволен, - с вызовом бросил Хабаров. - Я много читаю. Я читаю те книги, до которых у меня никогда бы раньше не дошли ни руки, ни глаза. Из книг я узнал, что один японский монах начинает каждый свой день с мысли о смерти. И я согласен, что мысль о том, что смерть когда-нибудь наступит, - благая мысль. Эта мысль позволяет индивидууму радоваться жизни, ее глупым мальчишеским смешным мелочам.

Гдов вспомнил, что и он был мальчиком. Гдов вспомнил, что спивающийся инженер, его родной дядя Коля, казался ему тогда клиническим старцем.

- Веришь, но я не рассчитывал, что доживу хотя бы до пятидесяти, признался он. - А поскольку не рассчитывал, то и не знаю, как жить после того, когда тебе исполнилось пятьдесят.

- Глупо и скучно, ну да я тебя развлеку, - посулил Хабаров. - Тут у меня спустило колесо на Арбате около гостиницы "Арбат", куда там я одного подвозил, из Шереметьева, кстати. И вот я это колесо меняю, а ко мне подходит мужик такой толстый, вроде тебя, в китайском "дутике" и говорит: "Ты меня узнаёшь? Я - твой бывший комсорг Иванов". А когда я сказал, что в комсомоле отродясь не состоял, то правильно назвал мою фамилию и пригласил меня на концерт симфонического оркестра, потому что он теперь служит охранником в филармонии. "Послушаешь хорошую музыку, - говорит. - А потом зайдешь ко мне на вахту, и мы вспомним ВСЕ, ЧТО БЫЛО". "Что, - говорю, БЫЛО?" Не ответил, улыбнулся, оставил мне номер телефона, да я его потерял. Не охранником, вернее, а БРИГАДИРОМ ОХРАННИКОВ. Эти слова комсорг Иванов выделил, выделяю их и я.

И я, автор, тоже их выделяю. Потому что это действительно ДВЕ БОЛЬШИЕ РАЗНИЦЫ, как теперь повторяет за одесситами вся реконструируемая страна. И вы, читатели, совершенно правы, но и я не виноват, что мои новые персонажи высказываются столь вяло и неинтересно. Верьте мне на слово, что энергии им действительно пока не занимать и что вся интрига жизни таится в подтексте. Тщательно исследуйте подтекст, но если и там ничего не найдете, то я не виноват. Я ведь старался. Я ведь все старался, старался, старался, как и любой бывший советский человек...

- Нет, ты мне все-таки объясни со своей точки, как, почему, зачем звереют люди? - наступал Гдов.

А я замечу, что оба они до сих пор были трезвые, несмотря на такие вот речи. Дело в том, что ребята за свою жизнь уже столько выпили, что теперь им было все равно...