Читать «Заволочье» онлайн - страница 16

"Станция 18. <фи>76°51', <лямбда>41°0', ? mt, 5 ч. 0 м. 22-VIII.

"Станция пропущена ввиду сильного шторма. Ветер - 6 баллов, волнение - 9, судно клало на волну на 45°".

На румбе был норд.

В этот день выяснилось, что радио "Свердрупа" уже никуда не достигает, рассыпаясь, теряясь в той тысяче слишком верст на юг к полярному кругу, что осталась позади "Свердрупа". Ночью штормом сорвало антенны, утром их натягивали заново, матросы лазили по вантам, качаясь в воздухе над морем, - и, когда натянули, радист начал шарить радио-волнами в просторах: просторы молчали, безмолвствовали. Но в этот день было принято последнее радио с земли - из Москвы с Ходынки. Оно гласило следующее: дошло так -

"22/VIII. Всем, всем, всем. Схема из Москвы N 51. Украине поступление единого сельско-хозяйственного налога усиливается точка первый срок взноса десятому сентября... (пропущено)... Киевщине обсуждается борьба тихоновской автокефальной церковью точка борьбе церковники не останавливаются ни пред каким средствами зпт крадут друг друга церковную утварь совершают различные бесчинства тчк селе Ставиловке автокефалисты собрав всего села собак загнали их тихоновскую церковь зпт селе Медведном поймав тихоновского попа раздели его донага привязали дереву где он пробыл таком положении целый день тчк тихоновская автокефальная церковь опозорена не только глазах населения но среди священнослужителей у которых сохранились остатки честности тчк последнее время губернии отреклось сана 46 священников абзац -

Так простилась земля со "Свердрупом". - Лачинов в этот день свалился от моря. Он ходил в радио-рубку, читал сводку - эту, пришедшую сюда, в тысячи верст, в просторы вод, в одиночество, когда "Свердруп" никуда уже не мог бросить о себе вести. - Из радио-рубки он шел лабораторной рубкой, тут никого не было, тогда он услыхал, как в метеорологической лаборатории кто-то говорит вполголоса, утешая, - Лачинов подошел к двери и увидел: на корточках сидел Саговский, протягивая руки под стол, и говорил:

- Ну, перестань, ну, не мучься, милый, - ну, потерпи, - всем плохо.

- С кем это вы? - спросил Лачинов.

- А я - с кошечкой, с Маруськой, - ответил Саговский. - Ведь никто про кошечек не позаботится, а их море бьет хуже чем человека. Я тут под столом картонку от шляпы приспособил, сажаю туда котишек по очереди, чтобы отдохнули немного в равновесии. Совсем измучились котишки!

И Лачинов понял - самый дорогой, самый близкий ему человек - в этих тысячах верст - этот маленький, слабый человек, метеоролог Саговский: вот за этих котят - к этим котятам и Саговскому - сердце Лачинова сжалось братской нежностью и любовью. Лачинов подсел к Саговскому, сказал не подумав - на ты:

- Ну-ка, покажи, покажи -

и вдруг почувствовал, как замутило, закружилась голова, пошли перед глазами круги, все исчезло из глаз, - и тогда послышались в полусознании нежные, заботливые слова:

- Ну, вставай, вставай, голубчик, - пойдем, к борту пойдем, я отведу, смотри на горизонт, я подожду, - иди, милый! - и слабые, маленькие руки взяли за плечи. - Мне, думаешь, легко? - я креплюсь!..