Читать «Гончарову наносят удар» онлайн - страница 25

- Конечно, я его знаю, он здорово помог нам с похоронами - и деньгами, организовал все. Кажется, он был начальником отца...

- Все правильно. Скажи мне, в последние дни перед смертью отца он к вам заходил?

- Нет. По крайней мере, при мне. В последнее время к отцу вообще никто не приходил. В полном одиночестве он пил водку, писал свой дневник да рисовал какие-то рожи. Не успевала выбрасывать за ним испорченную бумагу.

- Рожи, говоришь? Это интересно! Он что, художник?

- Какой там художник! Домик нарисовать не мог.

- Еще интересней! А у тебя, случаем, не сохранилось несколько экземпляров его творчества?

- Вообще-то я их все время выкидывала, но вчера, в поисках дневника, опять обнаружила несколько физиономий. И, ты знаешь, выбросить - рука не поднялась. Оставила на память, как последнее его письмо.

- Ленка, ты очень правильно это сделала! Ты даже не представляешь, насколько ты умная женщина!

- Я тебе это всегда говорила, Гончаров, но ты не верил.

- Я был молод и глуп. Где рисунки?

- Сейчас принесу. Ты помяни его пока.

- Я за рулем, позже приеду специально.

На четырех листах обыкновенной писчей бумаги детской рукой было нацарапано восемь рожиц. Даром живописца покойный явно не обладал. Рожи были кривые и какие-то ненастоящие, непохожие одна на другую, но всех их что-то роднило. То ли перекошенный злобой рот, то ли массивная челюсть. Словом, если приглядеться, то становилось понятно, что неумелый человек хотел нам показать одно и то же лицо. На трех рисунках у человечка были задраны кверху руки, словно он готовился кого-то ударить. Интересные мордочки, ничего не скажешь! Если привязать к ним прошлое ограбление, то полету моей фантазии не будет предела. И все же надо попробовать.

Знакомых господ, занимающихся сомнительной деятельностью и накрепко связанных с откровенными преступниками, у меня в городе предостаточно. Пролистав записную книжку, я отправился на охоту. Не вдаваясь в подробности, демонстрировал им своих злобных человечков в надежде разбудить ассоциативную память применительно к какому-нибудь конкретному лицу. К сожалению, мои усилия оказались напрасными. Проехав по семи адресам, я отказался от бредовой идеи. То ли никто не хотел выдавать своего брата, то ли художником Лагин оказался хреновым. Как бы там ни было, к Елене я возвратился несолоно хлебавши. И на ее немой вопрос только отрицательно мотнул головой, не желая вдаваться в детали. Просидел я с братом и сестрой до темноты. Только часов в десять, с трудом поймав тачку, отправился домой.

Несмотря на печальный повод сегодняшней пьянки, состояние, близкое к блаженству, овладело мной, когда я подходил к дому. Я любил этот мир, я любил человечество - со всеми его причудами и недостатками. Но кажется, человечество не очень-то любило меня, потому что, едва я ступил на коврик возле собственной двери, как яркое, злое солнце миллионами брызг взорвалось под ногами. Оно высоко меня подбросило, ударило головой о ступени и пожелало ночных сновидений.

- ... Козел... кто в партию, кто куда... а он вечно не туда вступит. Козел, как ты мне надоел... очнись, скотина... - надоедливо мешает мне умирать занудный знакомый голос.