Читать «Памятные узелки (сборник)» онлайн - страница 5

И БЕЛЬМО НА ВОРОНЬЕМ ГЛАЗУ

Однажды ночью одна одноглазая Ворона сделала крупные открытия.

Вечером над лесом поднялась полная румяная Луна.

- Посмотрите, какая я большая! - сказала Луна. - Я больше Солнца.

- Да, это так! - подтвердила одноглазая Ворона, заночевавшая на дереве близ болота.

К полуночи Луна отразилась в маленькой болотной Лужице. Тогда Лужица обрадованно воскликнула:

- Смотрите, а я, оказывается, больше Луны! Луна полностью уместилась в моих берегах, да еще осталось достаточно места для звезд.

- Да, это верно, - согласилась одноглазая Ворона и принялась размышлять. - Если Луна, отразившись в тебе, уместилась в твоих берегах и осталось еще место для звезд, ты больше ее. Но мой глаз больше тебя.

- Это каким образом? - спросила болотная Лужица.

- Очень просто, - сказала одноглазая Ворона. - Ты, Лужица, умещаешься в моем глазу вместе с Луной и звездами, да еще остается место, чтобы уместить все болото.

Бельмо, сидевшее на левом глазу Вороны, важно сказало:

- Самое большое в мире - это я. Стоит мне пересесть на твой правый зрячий глаз, Ворона, и я закрою не только Лужицу с Луной, но и весь мир.

- Да, это правда, - еще раз согласилась Ворона и снова принялась рассуждать о величайших открытиях, которые были ею сделаны в эту ночь.

И пусть себе мелет чепуху, а мы тем часом новый памятный узелок завяжем.

О ТРЕХ СЕРДЦАХ

Жил да был сталевар. Вдовец. Большого огня мастер. А сердце у него было еще больше. Пока его дочь-малолетка не подрастет, он решил не жениться. Любила дочь отца. Как братца старшего любила, как верного советчика. Невылюбленную любовь к матери на него изливала.

Когда же заневестилась дочь, сталевар ввел в дом жену. Хорошую женщину взял. Полюбила она доброго мужа незнамо как. Пылинки сдувала, волосу с его головы упасть не давала. Первой не уснет, второй - не проснется. Работница, Мастерица. Красавица.

Лучше придумать нельзя, а счастья не было.

То мачеха на падчерицу жалуется, слезьми обливается. То дочка ревмя ревет, мачеху клянет.

- Сердце мое выскочить готово, на части разрывается, - причитает жена, - пожалей меня, сокол ясный.

Жалко сталевару милую жену. Сердце болит за нее и против дочери закипает. А та:

- Слушай ты ее... Околдовала она тебя. Приворожила чарами. Кровь из меня пьет. Сердце мое леденит. Без тебя я круглая сирота. Ты мне отец и мать.

Больно сталевару за дочь. Любит он ее. Сердце за обиженное дитя против жены закипает. Перебои дает.

Начнет он жене внушать да втолковывать. А та ему на дочкину правду свою правду выкладывает. Опять его сердце болеть за жену начинает и против дочери стучать.

Долго ли, коротко ли так кипело сталеварово сердце между двух огней, двух сердец да и откипело. Остановилось. Не выдержало.

Зарыдали тогда на весь белый свет по любимому мужу, по дорогому отцу мачеха с падчерицей. Все теперь они поняли. Да уж поздно было. Хоть в семь ручьев слезы лей - сердца не оживишь.

Кончился богатырь-сталевар. И сказка кончилась, которую мне ой как нелегко рассказывать. А что сделаешь, коли она сама собой сказывается, в народ просится. И наверно, не зря. Не перевелись ведь на свете такие сердца, которые только для себя стучат и других, даже самых близких сердец, не жалеют.