Читать «Налог на недвижимость» онлайн - страница 30

- И не рассказала тебе, что с ней происходит?

- Нет, я пытался расспросить ее, но она замыкалась в себе, либо была неестественно весела и говорила, что не стоит волноваться.

- Денис, твоя мама рассказала мне о какой-то записке, которую ты оставил.

- Да, да, к этому я и подвожу. Неделю назад Татьяна позвонила мне на работу примерно часа в четыре. Она была в ужасном состоянии и умоляла, чтобы я приехал. С ее слов я понял, что ей надо съездить на пару дней на север страны и что она не может отправиться без меня. Отпросившись у Менахема, я поехал домой, взял пару белья на смену, написал эту записку и бросился к Татьяне. Она сидела в номере и была пьяна. Под столом валялись три пустые бутылки из-под "Голды". Видимо, она прикладывалась к ним давно - невозможно выпить такое количество зараз и после этого что-то соображать. Конечно, ни о какой поездке не могло быть и речи. Я сунул Татьяну под холодный душ, заставил вырвать над унитазом. Ее била мелкая дрожь. Вскипятив чайник, я заставил ее выпить крепкий чай. Наконец она пришла в себя и смогла связно говорить. И о чем? Начала объясняться мне в любви! Клялась, что не может без меня жить, что полюбила и хочет быть моей женой. Потом сказала, что ждет от меня ребенка. Валерия, я был в шоке. Передо мной была совершенно другая женщина.

- "Ужель та самая Татьяна"... - снова процитировала я.

- Что? - переспросил Денис.

- Ничего, рассказывай.

- Когда мы познакомились, это была деловая дама, надменная и красивая, со знанием языков и с явной сексуальностью, которую не могут скрыть никакие строгие костюмы. Когда мы впервые легли в постель, она без всякого смущения сказала мне, как она предохраняется, и все же посоветовала воспользоваться презервативом. Как она могла забеременеть? Да, я был увлечен, но не настолько, чтобы думать о дальнейшей жизни с нею. И потом, она должна была вскоре уехать!

- Дурачок, - усмехнулась я, - ну где ты видел равные отношения? Равновесие - это самое зыбкое состояние, которое только возможно. Влюбилась девушка, захотела выйти замуж и остаться здесь. Чему ты удивляешься?

- Лерочка, ну кто женится на празднике, на приключении? Ты же еврейская девушка.

- И что было дальше? - вздохнула я.

- Вдруг дверь ее номера распахнулась, и без стука вошел Малявин. Посмотрел своими рыбьими глазами и спросил: "Что тут у вас происходит?" Я разозлился и сказал, что его это совершенно не касается. И что приличные люди стучат, прежде чем войти. Он пожал плечами и вышел. А Татьяна снова начала реветь и повторять сквозь слезы: "Я больше так не могу!" Всю ночь она не отрывалась от меня. Она с таким надрывом отдавалась мне, будто чувствовала, что это в последний раз... Утром я спустился в кафе позавтракать. Татьяна спала. Когда вернулся в номер, - голос Дениса дрогнул, - она была мертва. Тут я смалодушничал. Бросился к выходу и сбежал из гостиницы. Я знал, что меня будут искать. В бумажнике оставалось восемьдесят шекелей. Их удалось растянуть на четыре дня. Я не хотел пользоваться кредитной карточкой, чтобы по ней не вычислили, где я. Четыре ночи спал на скамейках. Потом, поняв, что так больше не смогу, я автостопом добрался до Ашкелона и пришел к тебе, - он прижался ко мне всем телом и тихо прошептал, - к тебе, Лерочка, даже не к маме.