Читать «Служба В Потешных Войсках Хх Века» онлайн - страница 191

Сейчас "Ясная поляна" представляла собой совершенно другой вид.

Всегда летом многолюдная, полная туристов, она была пустынна. Музей был открыт, Анатолий выполнял для матери роль экскурсовода. Она всегда была любознательна, смотрела на всё детскими заинтересованными глазами и внимательно слушала.

Вышли из музея, пошли к могилке. Она была расчищена от снега и

Анатолий рассказал, как во время похорон Льва Николаевича кто-то из организаторов их, заставил всех стать на колени, даже полицейских.

В парке и возле могилы была тишина. Только сорока молча скакала по дорожке, что-то ища на ней. На могиле не было ничего, ни креста, ни цветов. Как и завещал Толстой.

Летом многие туристы, не зная завещания Л.Н., "…цветов не класть…", заваливают могилу цветами так, что её становится не видно, и милиционер, следящий за порядком, регулярно их сбрасывает в овраг, на краю которого находится могила. На это очень неприятно смотреть, но если не убирать цветы, то только за один день их будет так много, что к могиле нельзя будет подойти.

Потом они пошли по глубокому снегу вниз к озеру. Обоим в обувь набился снег (даже в сапоги) и они, выйдя на дорогу, разулись, вытряхивая снег. Вернулись к маминой сестре уставшие и счастливые.

На следующий день Анатолий посадил в Туле мать на поезд, и она уехала назад в Мелитополь, где жила у дочери.

В начале марта пришёл приказ из штаба ВДВ прибыть 10 марта в

Москву, в штаб, для дальнейшего участия в спортивных сборах на базе вновь организованной Ферганской дивизии.

Анатолий прибыл в штаб ВДВ, расположенный на улице со странным названием Матросская тишина. В девяностых годах название этой улицы ежедневно звучало по радио и телевиденью, печаталось в газетах. Там находилась одна из московских тюрем. Тогда же Анатолий удивился названию. Если бы в Одессе или в другом портовом городе назвали так улицу, это другое дело. Но в Москве…

Подойдя к десятому номеру, указанному в адресе, он увидел проходную, где на красной стеклянной табличке написали: Вч N такой-то.

К воротам подъехал "Москвич", из которого вышел солдат в форме явно пошитой индивидуально из дорогой ткани. Отяна удивила форма, но он не стал о ней никого спрашивать, предъявил документы и вошёл внутрь.

Ему показали комнату, где размещали командировочных, сообщили, что он прибыл одним из первых, а кто уже приехал, уехали в город.

Анатолий тоже решил не тратить впустую время и поехал на Красную площадь. Ему нравилось это место, и он всегда с трепетом входил на площадь и любовался нею. Нет смысла её описывать, её все знают, но душевное состояние, которое он испытывал, передать невозможно. Он закрывал на секунду глаза и представлял разные исторические видения.

И казнь Степана Разина и Емельяна Пугачёва, (бандитов выведенных советской пропагандой в национальные герои), и казнь стрельцов, которую кровавый император проводил собственноручно, и базар, гудевший здесь до 1917 года и парады, проходившие под музыку оркестров.

Но была в истории Красной площади минута, не просто торжественная, а триумфальная для всего человечества, когда на площадь, под ноги себе и всей планете Земля, солдаты бросали знамёна и штандарты поверженного Третьего рейха. Эта минута всегда войдёт в мировую историю. Сравнить её можно только с рождением и воскрешением