Читать «Служба В Потешных Войсках Хх Века» онлайн - страница 185
Анатолий Отян
Руководить посадкой самолётов должен был заместитель командира полка базировавшихся на аэродроме АН-8, но он почему- то не прибыл.
Стоявшие на КП крутили постоянно ручку телефона, а Зайцев постоянно говорил в микрофон.
– Избушка один! Ответьте Избушке! Я Избушка, я Избушка. Избушка один или любая Избушка ответьте, кто меня слышит.
Рация молчала. Вдруг радиостанция затрещала. Стал прорываться чей-то голос, но непонятно чей и непонятно кто говорил.
– Избушка слушает сказал Зайцев, но опять всё затихло.
– Это кто-то из них.
Опять захрипело радио, чёткий голос произнёс.
– Избушка, ответьте Избушке пять.
– Я Избушка, слушаю Вас.
– Идём в тяжёлых метеоусловиях. Высота двести метров, видимость от ста до нуля метров. Приготовьте скорую, пожарную, средства спасения в начало полосы. Как поняли? Приём.
– Вас понял хорошо.
Зайцев повторил распоряжение, закончив связь, позвонил майору
Боярову, чтобы тот со своей стороны дал необходимые указания.
– Это Прохоров говорил, остальные пока не достают. У него новая, модернизированная радиостанция.
Подъехала машина с подполковником, из полка ВТА. Он поднялся на КП.
– Еле добрался. В Туле весь транспорт стоит. Трамвай вроде ходил, но поперёк путей стоят машины. Мы не могли объехать автобус, и пришлось ехать кружным путём. Что у вас?
Ему доложили.
– Свяжите меня с нашим штабом дивизии.
– Нет связи, товарищ подполковник.
– А с кем есть?
– Только с нашим начальником штаба.
– Свяжите меня с ним. Бояров, пошлите связного к дежурному по моей части и передайте, что пусть нашу скорую с врачом, пожарную и автобус срочно пришлют сюда.
Он посмотрел на часы и сказал: Первый самолёт ждём через пятнадцать минут, в одиннадцать тридцать.
Все молчали. Женщины под дождём намокли и дрожали от холода, напряжения. Подполковник распорядился пустить их на КП. Когда они зашли, стало тесно. Кое-кто из них плакал.
– А вот это лишнее. Вы же жёны лётчиков, офицеров. Они прилетят все до одного. Успокойтесь.
Все эти дни в Рязани Лавренёв ходил сам не свой, как в тумане. Он всё делал автоматически: ел, ходил, умывался, раздевался и ложился спать. Только на полётах и выброске парашютистов брал себя в руки и переставал думать о Наташке, о позоре, что он пережил. Ну что позор.
Подумаешь, все увидели её задницу. Большое дело. Большинство мужиков, он видел, сочувствовали ему, и только эта зараза Алышев ехидно улыбался и даже подначил один раз. Ну, увидели все, никто не умер. Вот они еще, будучи мальчишками, купались в речке, что течёт через их село, а на том берегу купались в сорочках бабы и девки. С их стороны подъехали два парня и стали кричать девкам на ту столону обидные слова. Так тётка Клавка, жена кузнеца, здоровенная баба, задрала сорочку и показала им зад. И никто не умер. Лавренёв даже улыбнулся, вспомнив тот случай из детства. Ему было тошно от другого. Он любил эту Наташку и боялся её потерять. Но и жить так нельзя дальше.