Читать «Служба В Потешных Войсках Хх Века» онлайн - страница 100

– Я из Курска.

– Земляк значит.

– А Вы тоже из Курска? – обрадовано переспросил Железный.

– Да нет, я Курск бомбил во время войны.

Все, кто слушал этот разговор, покатились со смеху.

Анатолий сказал ему, улыбаясь, показывая на его растущий живот, который был вторым в эскадрилье после кацманского:

– А растёт у вас живот.

– Это не живот.

– А что? – спросил Анатолий удивлённо.

– Грудь, – ответил он твёрдо, – всё что выше колен – грудь.

Отян игру принял.

– Товарищ старший лейтенант, с такой грудью летом при приземлении можно ноги поломать, а зимой абсолютно безопасно, особенно в такой глубокий снег, как сейчас.

– Слушай, Отян, какой же ты молодец, что подсказал, давай уложим сегодня парашют, пока я дежурю, а в первый прыжковый день я прыгну, если разрешит командир. Только с условием, что прыгнем мы вместе.

Мне нравится, как ты рассчитываешь. Всё время у креста приземляешься.

– Да Вы не хуже рассчитываете, – подхвалил его Отян.

Они уложили парашют и на следующий день Курбацкий прыгнул, пришёл на старт радостный и говорит, показывая на живот:

– Моя грудь уменьшилась на пять килограмм. Следующий раз я тоже прыгаю. А то дожился я до зеркальной болезни. Стоявший рядом радист

Избушка восемнадцать спросил:

– А что это за болезнь?

– Это тогда, когда ты свою письку можешь только в зеркало видеть.

Анатолий много раз убеждался, что страх перед парашютными прыжками уменьшается при хорошей психологической подготовке или примере. В данном случае таким примером послужил прыжок Курбацкого, и все без исключения пилоты и техники до конца зимы выполнили по два прыжка, а некоторые и больше. Даже командир эскадрильи Синьков прыгнул один раз, что было уже большим моим и его достижением. Отяна в эскадрилье зауважали.

Он был молод, доверчив, и считал, что все хорошо ко нему относятся. Но последующие через год события показали, что были люди, которые ждали и дождались, когда он поскользнётся, чтобы подтолкнуть его и насладиться падением. Но это будет позже. А пока Анатолий ложкой черпал мёд окружающего, как он думал всеобщего уважения.

В те годы Хрущёв и его политбюро проводили в жизнь идею так называемых "маяков", на которых нужно всем равняться. Маяки назначались из лучших тружеников. Были всесоюзные маяки, которым присваивали звание Героев Соцтруда и их фотографии повсеместно печали в газетах, на плакатах и т.д. Предполагалось, что все советские люди захотят быть похожими на маяков, и будут с энтузиазмом бесплатно трудиться на благо построения коммунизма.

Правда, случались и казусы. Разрекламированный на всю страну дояр, не хочу называть его фамилию, оказался бывшим полицаем, судим, лишён звания Героя и т.д.

Вот и Анатолий был объявлен маяком дивизионного масштаба, и его фотографии висели в красных уголках всех рот, батальонов и полков

106-й дивизии. Он стал узнаваем, что его даже патруль на улице знал в лицо. К удивлению, даже патруль из артиллерийского училища.

Анатолию это был приятно, но умом он всегда понимал, что слава любой величины эфемерна и надо быть по возможности скромнее, что бы в случае прекращения твоей популярности ты не выглядел смешным и этим не делал удовольствия своим злопыхателям.