Читать «Нравится всем - выживают единицы» онлайн - страница 13

- Что это, Лукин? - спросил я и дыхание у меня перехватило.

- Это моя рождественская постановка, - ответил он, словно речь шла о чем-то само собой разумеющемся. Я, разомлевший, закрыл глаза и произнес:

- Хорошо... Но тут же крепко зажмурился и стал упорно тереть виски. "Где-то это уже было, - подумал я. - Где я мог это видеть?" Лукин с трудом карабкался вдоль среднего ряда, и я заметил некоторую странность в его одежде: под костюмом, вместо привычной водолазки, сиял невероятно пестрый жилет, а от часового кармашка свисала желтая цепочка.

- Лукин, ты это спиздил! - закричал я.

- Что именно, коллега? - засмеялся он.

- Я имею ввиду вот это красное, - заикаясь и краснея, кивнул я в сторону сцены.

- Полноте! - Снова рассмеялся он. - Это не я. Это уже давно без меня спиздили. Правое вертикальное сооружение вдруг резко накренилось со страшным треском. Рабочие с криками "еб твою мать" попрыгали со сцены. Однако конструкция дальше не стала двигаться. Все переполошились. Из боковых дверей выбежал кое-кто из персонала. Показался дежурный пожарный. Лукин же в это время как ни в чем не бывало заправлялся. Он медленно расстегнул ремень, подтянул брюки, затянулся потуже, застегнул ремень. И все это лицом к залу, в полной невозмутимости. Я подождал, пока он взглянет на меня, и махнул ему рукой, чтобы вместе вернуться в вестибюль и продолжить беседу. Теперь я снова уважал его.

33.

На работе, куда я устроился, приходилось проводить часов по семь. Это при том, что я еще продолжал оставаться неуспевающим студентом! Всю эту контору я хорошо исследовал. Здесь керосиновое пятно во всю улицу, за той дверью - гора картонных коробок из-под мониторов. Иногда мальчик с тележкой врезается в нее задом, и мы слышим этот грохот немного неправдоподобный здесь под часами в тишине, в пространстве необ?ятной комнаты, в которой располагается наш отдел. Мы сидим так, как будто там внизу ничего не происходит, мы задумчиво созерцаем развернутые бумаги, автоматически стучим по клавишам - делаем вид, что работаем. И у нас едва хватает времени для этого. Но краем глаза я замечаю легкую волну изменений. Кто-то слишком растягивается на стуле, кто-то зачем-то оборачивается по сторонам и оглядывает нас всех. Менеджер Петров встал и подошел к огромному окну, заложив руки за спину. Что это была за спина! Вся ее поверхность была в буграх и рытвинах.

- Видите, - сказал он, чувствуя, что я его разглядываю. - Все это последствия оспы. Я вам еще не рассказывал? В детстве, когда мне было года четыре, я ею заразился. Родители даже не хотели забирать меня из больницы. Но потом кое-как, скрипя сердцем, брезгливо морщась и зажимая платком свои носы, взяли меня обратно. Это было тяжелое время для меня. Я очень хотел общаться. Родители всячески избегали меня: то гостили у соседей, то работали по целым неделям. Но однажды в летнее воскресенье они вдвоем постучали в мою комнату. Я лежал в постели и мастурбировал - мне уже почти минуло тринадцать, и организм требовал новых впечатлений. Родители были очень ласковы в тот день. Отец посадил меня к себе на колени, гладил по голове, а мать тщательно перестелила мою постель, убралась, принесла свежую пару белья. Больше я их с тех пор не видел. Я хорошо запомнил этот день, он врезался у меня в памяти, как яркий кинофрагмент. Ну, конечно, потом я уже понял, что случилось, напялил пижаму и отправился в таком виде на улицу...