Читать «Птенцы археоптерикса» онлайн - страница 3
Лидия Обухова
- А что значит быть здоровым? - пробормотал рассеянно Лошадь.
- Это когда лапа не ушиблена и голова не устает от счетной машины.
- А-а, - Лошадь задумчиво потерся боком о стенку.
Пес остановил его:
- Не делай этого. Ты ведь знаешь: Жу сердится. Он думает, что мы забываем принять антисептический душ.
- Мне нравится, когда он сердится, - отозвался с вызовом Лошадь. - Тогда можно вообразить, что он нас хотя бы немного любит.
- Эмоции отвлекают. Сапиенсы должны думать.
- Если б он думал и о нас!
- Иногда думает. Я-то знаю.
- Да. С тобой он говорит чаще...
Они помолчали. Бывший Пес собирался с мыслями.
- Как это удивительно, как странно! - воскликнул он с увлечением. - Мне кажется, порой что-то брезжит в моем сознании, словно вот-вот ухвачусь за путеводную нить - и стану уже не тем, что я есть.
- Ты организован сложнее меня, - грустно согласился Бывший Лошадь. - Мне страшно подумать, что твое развитие уйдет так далеко, и мы станем воспринимать все по-разному. Тогда я буду совсем один.
- Что ты, милый! Ведь развитие вида - дело целой цепи поколений! Даже наш Жу не может заставить перескочить эволюцию больше чем на один порядок сразу.
- "Милый"! Как ты это сказал! Какое славное слово... Как думаешь, если попросить Жу, чтоб он произнес его только один раз, просто так, в пространство - звук ведь можно записать? А погодя как-нибудь схитрить еще; сделать, что он повторит на той же модуляции твое и мое имя, все это смонтировать - и вот он нам будет говорить своим собственным голосом: "Милый Пес! Милый Лошадь!" Говорить столько раз, сколько мы захотим. Вот славно-то!
Бывший Пес смущенно потупился.
- Нет, нехорошо, - честно возразил он. - Мы возьмем то, что нам не принадлежит.
- Что значит "принадлежит"? - снова с досадой спросил Бывший Лошадь, Почему ты так много стал употреблять непонятных слов?
- Я читаю старые книги, - ответил Пес.
Но его товарищ только помотал головой.
- Книги!.. Кому это нужно теперь? Лучше прокрутить через стенку.
- Над книгой думаешь. Она не скользит так быстро, как стенка. На каждой строчке можно остановиться, когда захочешь. Даже Жу все чаще стал брать старые книги из хранилища.
- Вот я и говорю, что ты становишься похож на Жу. Просто ужасно!
- Разве ты его не любишь?
- Ты очень хорошо знаешь, что я люблю его больше всего на свете. А ты?
- Я тоже.
Они замолкли. Вокруг стало сереть. Сами собой потухли осветительные дуги над главным фасадом. Молодая трава, которая при луне казалась политой молоком, сейчас сделалась черной, словно свернувшаяся кровь. Но в кустах уже чирикнула первая птичка, голосом неуверенным и как бы вопрошающим: что это? Взаправду утро или еще какой-нибудь оптический фокус?
- Как ты думаешь, - спросил опять, несколько погодя, Бывший Лошадь, почему Сапиенсы не трогают птиц? Ничего в них не изменяют?
- Жу мне говорил, что их оставили как контрольную ветвь эволюции.
- А! Он с тобой и про это говорит?
- Так, между делом.
- Ты уже научился во всем его понимать?
- Что ты! Этого не смогли бы даже и люди!
- А почему на земле не осталось людей? Зачем Сапиенсы их всех переделали?