Читать «Вдруг остаться наедине» онлайн - страница 2

- Телефон забыли!

- Побежали!

Как тут не сдвинуться?!

Бежим туда, откуда пришли - по другой дороге. Я бы ещё быстрей побежал, она сказала бежим, но будто бы я сказал. Я перевожу её через всевозможные мелкие пропасти: какие там пропасти, это я сейчас так говорю, ямы это: справа пятиэтажка, слева девятиэтажка, между ними рыдваны, после ливня посреди августа лужи, песчаная грязь, недоконченные стройки, развороченные люки, сломанные железки (днём дети не напарываются на эти железки, не помирают, знают обращение со всем, что сломано и торчит, размеры, высоту их знают, знают откуда да куда притереться: через всё это я должен пройти: в этом смысле, брательник, жизнь не асфальт, надо научиться перешагивать через множество преград, уметь миновать них...):

...а до этого мы говорили об усатом рыжем, разве могут быть усы у рыжего, если и будут, то противные, тошнотворные, сказали мы: а этот рыжий лох, как назло, в тот день позвонил ей, сказал, разговор есть, она говорит, есть говори, рыжий отвечает, это не телефонный разговор, а она говорит, по телефону всё можно сказать, хорошо, тогда пришли сообщение... рассмеялись (исхлестал бы по щекам, почему не шевельнулся? у неё слёзы набежали, не из тех она, чтобы в другие объятия прыгать, отвернулась, локон свернулся калачиком на щеке); а рыжий в конце-концов не вытерпел, объявил ей, что любит. А она мне рассказывает, обещает, я сказал, если ещё один такой звонок будет, рёбра переломаю... ещё посмеялись... я был выпивший, пшеничная водка на голодный желудок, она получила моё сообщение, приехала: приспичит, пусть едет: сама же сказала, приспичит тебе - приеду, буду телефоном под рукой, примчусь по твоему заказу (а раньше, брат, чего скрывать, я умолял); я ослабший, башка не варит, а август вдруг холодный: пиво пить не могу, пусть будет водка: пусть несут, почему нет: первая тема, самая первая, как только сели пить, была о рыжем: я долго говорил о других вещах, но обоим по душе был разговор о рыжем: я сказал, усатого ры...жего терпеть не могу... а она сказала, что выросла в Сибири, усатого рыжего терпеть не может, у рыжего не может быть усов: бежим, по дороге увидел лужу, свернул, её тоже за собой потянул, сказала, какой ты видящий, волк что ли: сказал, что волк, сказал, что в детстве заплутал, в Шамахе, клянусь, брательник, меня в снег вырвали у волков, как тебе - окружили меня, обнюхали, волчица да детёныши: я вырвался у них, жив остался... прибежали, закрыто: трижды пнула дверь, выругалась: хотели не хлять, сейчас выбежим отсюда на асфальт, на открытое пространство, под лунный свет, бежали в том направлении, рвались. Взялись за руки, хотели опять побежать: я увидел её на земле, глаза смотрели на меня: как быстро перевела глаза: то есть жива, упала - а нипочём: как быстро посмотрела снизу-вверх прямо на меня: у этого человека мозгов нет, брат, вдруг дошло, что упала, а я тут растерянный: её глаза снизу смотрят на меня, думает, будто всегда лежачая, упавшая была, брат: девушка может всегда быть упавшей, на боку: чуть не плачу, брат, девушка упадёт и останется упавшей: скажешь, будто в утробе упавшая была: человек может всё время быть упавшим: ходит, танцует, говорит: а сам упавший, и никто об этом не знает. Пусть слышат знающие человека, брат, в глаза посмотришь, скажешь, куриные мозги: теперь говорит, что кожу содрала, разбилась в кровь: губа растрескалась. Колени целы: лицом упала, повисла у меня на шее, поднялась, но в глазах куриные мозги, что-то говорит, будто крышка открывается: внутри пусто... я просто так болтать не стану, брат!