Читать «Вечер в Доме искусств» онлайн - страница 3

В седьмом часу вечера мы вышли из ворот дивизиона. Было еще рано, когда мы подошли к дому, стоявшему на углу Невского и Мойки. Под крытым подъездом висела желтая афиша. Других объявлений не было. Фонари в городе не горели. Город казался молчаливым. Трамвай не ходил, и лишь иногда мелькала тень случайной машины, перевалившейся через горбатый мост. Ее хриплый, изношенный мотор, прорычав, вдруг затухал вдали, в перспективе темного Невского.

В глубине подъезда за двумя стеклянными дверями багровым огоньком тлела старая электрическая лампочка. Только некоторые окна дома были озарены и казались заплатами.

Мы стояли под деревьями у набережной. Было ветрено. К подъезду еще никто не подходил. Донька нервничал и немилосердно хвастал своими успехами среди женщин.

- Я все-таки и здесь завел хорошее знакомство! Случайно заимел! говорил он мне, ухмыляясь.

- Когда же?

- А вот когда в штаб ходил. Если бы ты увидел, позавидовал бы!

- Да что ты! - посмеялся я.

- Да уж будь спокоен! - уверенно заявил мне Донька. - Марусей зовут. Загляденье... Она за Невской заставой живет... - прибавил он, немного подумав.

Я видел, как Донька что-то еще хочет сказать мне, но не решается.

На тротуаре уже появились одинокие фигуры. Народу было немного. Черная дверь на блоке, закрываясь за проходившими, странно вздыхала, будто провожая заговорщиков. В доме вспыхнул ряд окон третьего этажа над подъездом, потом их задернули глухими портьерами.

Донька встревожился. Даже в темноте можно было заметить, что глаза у него поблескивают, как у охотника. Мы ждали толпу, надеясь проскользнуть вместе с нею. Но ее не было. К подъезду подъехал извозчик, он привез высокого человека в черном пальто.

Этот человек заговорил басом. Спутник его засмеялся тонким, повизгивающим смехом. Затем оба исчезли в подъезде. Опять вздохнул блок, и снова опустела набережная Мойки.

- Пошли! - сказал я Доньке.

Прислушиваясь к шагам, раздававшимся сверху, с полуосвещенной лестницы, мы тоже поднялись на второй этаж и вошли в прихожую. Сбоку стояла большая вешалка. Двое только что вошедших уже разделись. В одном из них я узнал Горького. Он был в черном костюме, борта широкого пиджака обвисали свободно, будто на вешалке. Он оправил ворот голубой свежей сорочки, мельком поглядел на нас... В соседней комнате, по обстановке напоминавшей контору, слышался шум. Таи разговаривали и курили. Около барьера толпились девицы, чисто и аккуратно одетые, болтавшие с молодыми людьми. За барьером были расставлены канцелярские столы. У одного из них стоял юноша в синей гимнастерке и в синих галифе. Прищурясь, он контролировал всех, входящих в эту комнату.

Я оглянулся на Доньку. Форма, да и не только она, а весь вид Доньки, его насторожившийся взгляд отличали его от всех остальных. Я был незаметнее, мой старый китель, мои старые студенческие брюки со штрипками ни в ком не могли возбудить сомнения. Я подходил к этой публике, сливался с нею. Донька же скрипел ремнями, выпрошенными у командира взвода. Его галифе сверкали вшитой в сукно желтой кожей. На сапогах бренчали медные шпоры.