Читать «Вытрезвитель» онлайн - страница 5

У персонала вытрезвителя было неплохое настроение после трудного дня: план почти выполнен, "больные" рассредоточены по палатам, акты оформлены. Эта бродяжка под легкой "мухой", случайно заглянувшая в их заведение, сулила небольшое развлечение, разрядку.

Старуха рассказала несколько анекдотов на милицейскую тему. Когда ей гостеприимно предложили ночлег в теплой камере, она вдруг страшно захохотала, потом затряслась, рухнула на скамью, где фотографируют клиентов, и истошно завопила:

- У меня во время войны немецкий солдат ребенка под машину бросил!... Естественно, было уже не до смеха. Даже видавшие виды санитары потупили взоры, присели кто где мог.

Когда старуха вышла из истерического состояния, зрители стали из вежливости задавать ей вопросы. Старуха, обессилено выкрикивая короткие фразы, поведала, что немцы проходили через их деревню, обоз: машины, подводы, конные и пешие... Подбежали два пьяных немца, один выхватил ребенка, другой замахнулся на нее прикладом... Помнит, что тельце упало прямо под колесо, тонкий вскрик, хруст ... Удар по голове... Потом у нее бывали редкие проблески сознания: она обнаруживала себя на каких-то вокзалах, под мостами, в кустах, среди больших собак... Куда-то шла, ехала... Ее кто-то кормил, бил, насиловал... Когда полностью пришла в себя, война как раз кончилась, а она находилась в нашем городе. Не могла вспомнить фамилию, родителей, мужа (наверное, был), какой ребенок - мальчик или девочка. Только и помнила: свое имя - Ядвига и место - Белоруссия, деревня... И тот страшный фрагмент, который все время и стоит перед глазами.

Я, поглаживая ноющий затылок, вдруг ощутил во встряхнутой недавно голове обычно тяжелые для этой самой головы философские мысли: как это, наверно, страшно - не иметь в памяти ни детства, ни молодости, ни родины, ни какой-либо, даже бедной, истории - ничего. Только какой-то уродливый кусок дикого события, произошедший, может быть, даже и не с тобой. Представил человека, вылупившегося из гигантского яйца: он может двигаться, говорить, у него все есть, кроме прошлого. Человек-цыпленок. Бр-р-р!... Вспомнил о каратисте, отыскал его глазами. Он сидел такой же, как и в салоне "воронка", сосредоточенно уставившись куда-то в пустоту.

- Что ж ты ему камнем, что ли, по башке не дала? - нарушил тягостное молчание сержант. - Ах, да!... Ну, в отряд бы подалась партизанский, ну я не знаю...

Старуха резко сменила тональность и перешла на прежний фамильярно-шутливый тон:

- Да подалась бы, подалась!... - Постучала по своей растрепанной седой голове: - Соображаловка ведь поздно вернулась, войне капут. А сейчас что, воюй с кем хочешь, хоть вон с этими американцами, с проклятыми, во Вьетнаме, - так и там, говорят все кончилось. В Афганистан - не берут. Подавайся куда хочешь, хоть в ментовку. Возьмете?

Все облегченно засмеялись.

- Возьмем! А ты стрелять-то, маршировать умеешь? Старуха соскочила со скамьи:

- Стрелять научишь. А маршировать - смотри: раз-два, раз-два! Она резво замаршировала на месте, высоко поднимая острые коленки, добросовестно размахивая руками. Сержант взял на себя роль командира: