Читать «Бумеранг Зорича» онлайн - страница 11

Зорич пустился объяснять, что он фотолюбитель и снимает для альбома парк с большой высоты… Старик, наблюдавший за ним, ретировался. Но не успел Зорич настроить луч на ствол дерева, как писклявый мальчишеский голос спросил: «Дяденька, а вы чего на дереве делаете? Вы, наверное, ботаник?»

Многоцветный луч уперся в ствол дерева, и Зорич мягко повел его поперек ствола, то и дело подстраивая силу и напряженность луча, скорость записи на видеомагнитную пленку, проверяя четкость изображения на телеэкране… Здесь терялось ощущение времени не только вычитываемого в порах дерева, но и обычное, рабочее время. Зорич не мог бы потом объяснить, как долго длился этот контакт. Для него уже не существовало поверхности ствола дерева – губчатая кора, с севера поросшая мхом, глянцевые и шершаво-замшелые листья, которые приходилось отодвигать, когда они вставали на пути луча. Зоричу удалось вчитаться в одну хорошо просматриваемую клетку; он затаил дыхание, не веря в то, что видел на экране: стенки клетки давали одно и то же изображение в трех проекциях, одного и того же лица. Это был крестьянский ребенок, стриженный под скобку; похоже, он в свое время стоял у этого дерева и что-то разглядывал или просто смотрел в эту сторону. Мальчик был зафиксирован стенками клетки как бы тремя «аппаратами»!

Такого Зорич даже не мог предположить! В соседней клетке все тоже повторилось, только едва сдвинутым в сторону… Через сотни клеток изображение ушло из кадра, открывая пейзаж, который собою заслоняло…

Беспорядочные поиски Зорича давали различные изображения, и вдруг одна из клеток показала вроде бы пожар: четко просматривались дымы и вспыхивавшие по временам языки пламени. Зорич настолько увлекся попыткой разгадать это явление, что стал ряд за рядом проходить соседние клетки и был поражен, когда увидел нечто похожее на цыганский табор, стоявший вдали, на полянке, освещенный, видимо, вечерним солнцем… Как бы издалека зазвучала песня, цыганская песня, поначалу заунывная, а потом все более удалая, быстрая. Может быть, и не такими были цыганские песни в пушкинские времена, но в душе Зорича слились строки поэта о цыганах и ныне знакомые цыганские напевы, и это изображение, возникавшее в клетках старого дерева. Великий Поэт был радостным, веселым человеком. Не только мыслителем и психологом – он мог упиваться вольницей цыганской радости… Позже, когда Зорич отыщет среди других изображений в клетках этих деревьев действительно изображение пожара, то в его восприятии этот пожар озвучится трагической музыкой Мусоргского, навеянной композитору пушкинским «Борисом Годуновым».

– Что вы тут делаете? – донеслось до Зорича снизу. Возле стремянки стояла экскурсовод Мария Ивановна; женщина не могла понять, зачем неизвестный человек, пристроившись на одной из толстых веток, а на другой закрепив непонятный чемоданчик, поправляет какие-то колесики, во что-то вглядывается.