Читать «Раиса, Памяти Раисы Максимовной Горбачевой» онлайн - страница 229

Уже в конце нашей беседы с профессором Александром Румянцевым, директором Научно-исследовательского института детской гематологии Минздрава РФ (главным детским гематологом России), я осторожно коснулась этой темы. Он откликнулся не особенно охотно: уже прошло немало времени с тех пор, как он практиковал как лечащий врач, но время не так уж всесильно и не все раны рубцует.

- Я никогда не забуду одного мальчика. Ему было шесть лет, а я вел его с трех. С самого начала болезни. Три года удалось продержаться. Он рос без отца. И увидел отца во мне. Знаете, как сильно они иногда привязываются? Верил мне: я говорил, что все идет нормально. А мальчишка на редкость умный, очень рано повзрослевший. И когда понял, что все, конец, сказал, что меня ненавидит.

- Какие страшные слова! Так и сказал?

- Ну, не совсем так. Просто отвернулся к стене: "Уходи, не хочу с тобой разговаривать. Ты меня обманывал".

- В чем тут себя винить? Наши врачи часто что-то недоговаривали, пытаясь пощадить психику больного.

- Проблема неоднозначная. И подход тут должен быть индивидуальный.

- Ну а что бы вы сегодня ответили ребенку на прямо поставленный вопрос: доктор, я умру?

- Я бы ответил так: это трудный вопрос, очень много надо приложить усилий. Но я верю в хороший результат. И ты должен поверить. Мы будем вместе трудиться. Мы вместе пройдем весь этот путь к твоему выздоровлению.

- Значит, вы не подписали бы приговор? Вы опять дали бы надежду?

- Сегодня - уже имея на то куда больше прав. Знаете, какой был процент выживаемости в период, о котором я вспоминал в своем рассказе о мальчике? Семь процентов. А сегодня - семьдесят! Западные специалисты назвали достигнутый за последнее десятилетие прогресс "русской сенсацией".

Еще бы. Такая громадная разница - 7 и 70 (а в иных случаях - стопроцентный шанс излечения). Такой мощный резерв надежды. Как это могло произойти в "смутную" эпоху, когда все дружно затрещало по швам? И мы принялись методично считать утраты. А тут...

Из летописи "русской сенсации", с которой вкратце познакомил меня профессор Румянцев. Она не очень объемна, но невероятно насыщена. Год за три. В 89-м Александр Григорьевич в группе советских специалистов едет на симпозиум в Восточную Германию (раньше на подобные мероприятия, как правило, командировались чиновники от медицины) и напрямую знакомится с информацией, до того даже для него, главного гематолога СССР, практически закрытой. Коллеги-иностранцы в научных докладах сообщают, что побеждают детскую лейкемию, или лейкоз, в тех самых 70 процентах случаев. Румянцев приглашает коллег в Союз, и те без особых проволочек (железный занавес поднялся), за собственный, разумеется, счет, приезжают к нам. В январе 90-го в благословенном Поленове проходит конгресс с участием 15 ведущих западных гематологов и 300 отечественных специалистов. То был своего рода "большой совет в Филях". Во многом предопределивший исход сражения со страшной болезнью. Точнее, не исход, а ход. Так как до окончательной ее капитуляции пока далеко.