Читать «Мальчуган» онлайн - страница 68

– Японо-китайские переговоры прерваны!… Совсем, видать, с ума спятил!

У меня с самого начала душа болела за «Тыкву», который сидел с удрученным видом. «Хоть это и его проводы, но зачем же ему-то, одетому как подобает, терпеливо смотреть, как другие пляшут чуть ли не нагишом?» – подумал я и, подойдя к нему, предложил: – Кога-сан, пойдемте домой!

– Что вы, – сказал Кога, – ведь меня сегодня провожают, как же я раньше всех уйду домой? Это будет невежливо! А вы, пожалуйста, не стесняйтесь… – Он так и не двинулся с места.

– Что вам за дело до них? Если это проводы, так пусть бы и были ими, а то… посмотрите – ведь это какое-то сборище сумасшедших! Нет, пойдемте отсюда!

Он не хотел, но я почти силой вытащил его из зала, и мы пошли; в тот же момент откуда-то выскочил Нода, который до этого все время вышагивал, размахивая своей метлой.

– Э, хозяин-то раньше всех домой собрался! Это не дело! Японо-китайские переговоры!… Не пущу! – крикнул он и, вытянув руку, метлой загородил нам дорогу.

Я уже давно был раздражен, а теперь не выдержал и заорал:

– Японо-китайские переговоры! А, так ты, наверно, китайская куртка! – и, размахнувшись, ударил Нода кулаком по голове.

Нода сначала был совершенно ошеломлен, потом стал отбиваться, бессмысленно бормоча:

– Ой, ужас какой!… Как ты меня ударил!… Разве можно меня так бить… японо-китайские переговоры…

Тут «Дикообраз», заметив из глубины зала, что началось что-то неладное, оборвал свою «пляску с мечом» и подбежал к нам. Увидев всю эту картину, он схватил нас каждого за шиворот и стал растаскивать.

– Японо-китайские… Ой, больно! Да больно же! Безобразие!… – отбивался Нода.

Но тут нас растащили, и Нода грохнулся на пол, а я ушел, и что было там дальше – не знаю.

По дороге я распрощался с «Тыквой», и когда вернулся домой, был уже двенадцатый час ночи.

Глава 10

По случаю празднования дня Победы занятий в школах не было. Сообщили, что на городском плацу будет происходить торжественная церемония и вся школа, во главе с «Барсуком», должна там присутствовать. Я, как преподаватель, тоже пошел вместе со всеми.Когда мы вышли в город, все кругом пестрело национальными флагами . Учащихся было много, человек восемьсот; учитель гимнастики построил их рядами, класс за классом; в небольших интервалах между классами шли по одному, по два учителя для надзора за порядком. Задумано это было очень хорошо, но на деле ничего не получилось. Ученики ведь дети, да еще сорванцы такие, – они, например, считают, что подчиняться дисциплине – значит позорить честь школьника. Какое же могло иметь значение – сколько тут идет учителей?

Без всякого приказа, они сами то запевали военные песни, то, бросив петь, вдруг принимались испускать торжествующие крики, хотя для этого не было никаких причин. Словом, все это выглядело так, как будто по улицам города шествовала процессия бродяг-ронинов . Если же они не пели и не издавали воинственных криков, то начинали громко галдеть. Казалось, можно бы идти спокойно, не разговаривая, но японцы, известное дело, всегда рады горланить, – поэтому, сколько бы замечаний ни делали школьникам, они их не слушали. Причем, они не просто шли и болтали между собой, а отпускали крепкие словечки по адресу своих учителей. Словом, вели себя из рук вон скверно.