Читать «Каблуков» онлайн - страница 262

У Фатимы Кабировой родилось в один присест четверо младенцев. У Пиалы Абу-Самад пятеро. У Анны Хуанны шесть. У Индиры Рамашпрачендры семь. Все живые. Двое сразу умерли. Сама жива. Умерла. Чувствует себя хорошо. Великолепно. Удовлетворительно.

Запуск космического снаряда. Как в воде, только без воздуха. Ну это ваще! Погоди, может, разобьются. Разобьются, и что? Погоди, может, при посадке. При посадке, и что?

Вышла замуж. Подала на развод - потому что вышла замуж, а с него сошла кожа. Стала сходить. Восемнадцать миллионов. Ну и что такого. Сто восемнадцать. Ну и что такого. Как "что такого"? Вышла же замуж. Разводится же. Требует отступного... Вот именно, нич-чего такого: замужество, развод, дележ холодильника.

И так далее... Далее - все то же. Первые дни работы Би-би-си как широковещательного радио. Час новостей, диктор объявляет: сегодня новостей нет. Ничего не случилось. Не было событий, не о чем говорить. Как в деревне. Коршун утащил цыпленка. И только через месяц Колька по пьяни избил Нинку. И только через год полез чинить трансформатор, и его убило током. И даже не скажешь, какое из событий сильнее захватывает. Коршун с распластанными крыльями в небе висит, висит, вдруг их складывает, камнем вниз, кво-ко-ко, и на этих же крыльях, черных, огромных, шорх-шорх, мимо ольхи, над забором, над березой и к лесу. А у тебя у самого пять кур, десять цыплят. И у Кольки с Нинкой. Ты с ним начинаешь при ружьеце по очереди дежурить. По очереди промахиваетесь. Но после третьего-четвертого выстрела перестает злодей висеть, улетает на распластанных крыльях в Старки. А Нинка в рваной рубахе с распущенными волосьями по снегу мотается - очень даже завлекательно. И Колька - почерневший, оскаленный, скрюченный, так что в гроб еле-еле затолкали, и поминки нон-стоп до девятого дня и на сороковой трое суток.

Что этому равно? Карибский кризис - безусловно. Корабли плывут, бомбардировщики летят, ракеты торчат, Фидель - свое, Никита свое, Кеннеди снимает кольт с предохранителя, детишки в Нью-Йорке лезут под парты, Европа ломает руки, сейчас жахнет. Нам, правда, до фени, от нас ничего не зависит: так - так, эдак - эдак, как в Кремле решат. Но по величине, энергии, градусу, действию - событие! Смерть Виссарионыча - безусловно. Конец Никиты - самое настоящее. Чернобыль - в общем, да, хотя и невнятно как-то. Путч, Елец на танке, стрельба по Белому дому - оно! А уже смерть Брежнева, уже Беловежская пуща, уже подлодка "Курск"... Да и те же взрывы домов... Не говоря - выборы-перевыборы, Березовский, Путин, МММ, женитьба Киркорова на Пугачевой... Не тянет это на пикирующие когти, на пышную бабу, вылезающую из сугроба: ой, не буду! На синий разряд, треск, запах жареного - посреди деревеньки в пятнадцать дворов. В которой весна, копка грядок, поливка, урожай, черника, грибы, гроза, буран, тридцать градусов мороза, оттепель, взлом соседской избы событием не считаются. НЛО в небе - не считается.

Событие - не содержание, событие - выразительность. В экономике не может быть событий, принципиально. Только ограбление банка, да и то изобретательное либо кровавое. В Думе, в Совете Федерации, в администрации Президента - ни единого, даже мордобой. Проходная махаловка на вокзале в сто раз интереснее. Жилищно-коммунальная реформа, реформа РАО ЕЭС, госбюджет, рост-спад валового продукта - никакие не события. Так, новые декорации над прессом, жмущим из нас сок. В науке - нет: потому что надо верить на слово. В промышленности могло бы быть разве что одновременное закрытие ВАЗа и ГАЗа. В армии - разве что побег из части, причем только удачный, неудачные надоели. Перестрелка между соседними блок-постами одного батальона. Угон фургона с контейнером обогащенного урана. Чтобы было, за что болеть. Событие всегда больше представления о нем. Футбол "Реал - Манчестер Юнайтед" в 2003 году - вот событие! Футбол сборной России - отнюдь: как мы себе представляем, так она и играет.