Читать «Уста к устам» онлайн - страница 6

Тут начался период в жизни Ильи Борисовича, который острословы обозначили коротким термином "кстати". То в книжной лавке, то на каком-нибудь собрании, то просто на улице, подходил к вам с приветом ("A! Как живете?") малознакомый, приятный и солидный на вид господин в роговых очках, заводил с вами разговор о том и о сем, заметно переходил от того и сего к литературе и вдруг говорил: "Кстати..."; при этом его рука судорожно ныряла за пазуху и мгновенно извлекала письмо, "Вот, кстати, что мне пишет Галатов -- знаете? Галатов, русский Джойс". Вы берете письмо и читаете: "...редакция в полном восторге... наших классиков... украшением..." "Спутал мое отчество,-- говорит Илья Борисович с добродушным смешком.-Знаете-- писатель... Рассеянный... А журнал выйдет в сентябре, прочтете мою вещицу). И спрятав письмо, он прощается с вами и озабоченно спешит дальше.

Литературные неудачники, мелкие журналисты, корреспонденты каких-то бывших газет измывались над ним с диким сладострастием. С таким гиком великовозрастное хулиганье мучит кошку, с таким огоньком в глазах немолодой, несчастливый в наслаждениях мужчина рассказывает гнусный анекдот. Глумились, разумеется, за его спиной, но громко, развязно, совершенно не опасаясь превосходной акустики в местах сплетен. Вероятно до тетеревиного слуха Ильи Борисовича не доходило ничего. Он расцвел, он ходил новой, беллетристической походкой, он стал писать сыну по-русски с подстрочным немецким переводом большинства слов. В конторе уже знали, что Илья Борисович не только превосходный человек, но еще Schriftsteller (Писатель (нем.)), и некоторые из знакомых коммерсантов поверяли ему любовные свои тайны; "Вот вы опишите..." К нему, почуяв некий теплый ветерок, стала шляться изо дня в день -- кто с черного хода, кто с парадного -- разноцветная нищета. С ним был почтителен не один известный в эмиграции человек. Да что говорить -- Илья Борисович оказался и впрямь окруженным уважением и славой. Не было такого званого вечера в интеллигентном доме, где бы не упоминалось его имени,-- а как, с какой искрой, не все ли равно? Важно не как, а что,-- говорит истинная мудрость.

В конце месяца Илье Борисовичу пришлось по делу уехать, и он пропустил появившееся в русских газетах объявление о скором выходе "Ариона". Вернулся он в Берлин усталый, озабоченный, поглощенный деловыми мыслями. На столе в прихожей лежал большой, кубообразный пакет. Он, не снимая пальто, мгновенно пакет вскрыл. Розовое, холодное, пухлое. И пурпурными буквами: "Арион". Пять экземпляров.