Читать «Пьесы в прозе» онлайн - страница 32

Любовь.

Алеша, отошли его. Мне неприятно. Я сейчас буду кричать.

Барбошин.

Вы можете абсолютно не волноваться, мадам. Можете спокойно лечь спатки, а в случае бессонницы наблюдать за мной из окна. Сегодня луна, и получится эффектно. Еще одно замечание: обычно беру задаток, а то бывает, что охраняемый ни с того ни с сего исчезает... Но вы так хороши, и ночь такая лунная, что я как-то стесняюсь поднимать этот вопрос.

Трощейкин.

Ну, спасибо. Это все очень успокоительно...

Барбошин.

Что еще? Слушайте, что это за картины? Уверены ли вы, что это не подделка?

Трощейкин.

Нет, это мое. Я сам написал.

Барбошин.

Значит, подделка! Вы бы, знаете, все-таки обратились к эксперту. А скажите, что вы желаете, чтобы я завтра предпринял?

Трощейкин.

Утром, около восьми, поднимитесь ко мне. Вот вам, кстати, ключ. Мы тогда решим, что дальше.

Барбошин.

Планы у меня грандиознейшие! Знаете ли вы, что я умею подслушивать мысли контрклиента? Да, я буду завтра ходить по пятам его намерений. Как его фамилия? Вы мне, кажется, говорили... Начинается на "ш". Не помните?

Трощейкин.

Леонид Викторович Барбашин.

Барбошин.

Нет-нет, не путайте -- Барбошин Альфред Афанасьевич.

Любовь.

Алеша, ты же видишь... Он больной.

Трощейкин.

Человека, который нам угрожает, зовут Барбашин.

Барбошин.

А я вам говорю, что моя фамилия Барбошин. Альфред Барбошин. Причем это одно из моих многих настоящих имен. Да-да... Дивные планы! О, вы увидите! Жизнь будет прекрасна. Жизнь будет вкусна. Птицы будут петь среди клейких листочков, слепцы услышат, прозреют глухонемые. Молодые женщины будут поднимать к солнцу своих малиновых младенцев. Вчерашние враги будут обнимать друг друга. И врагов своих врагов. И врагов их детей. И детей врагов. Надо только верить... Теперь ответьте мне прямо и просто: у вас есть оружье?

Трощейкин.

Увы, нет! Я бы достал, но я не умею обращаться. Боюсь даже тронуть. Поймите: я художник, я ничего не умею.

Барбошин.

Узнаю в вас мою молодость. И я был таков -- поэт, студент, мечтатель... Под каштанами Гейдельберга я любил амазонку... Но жизнь меня научила многому. Ладно. Не будем бередить прошлого. (Поет.) "Начнем, пожалуй...". Пойду, значит, ходить под вашими окнами, пока над вами будут витать Амур, Морфей и маленький Бром. Скажите, господин, у вас не найдется папироски?

Трощейкин.

Я сам некурящий, но... где-то я видел... Люба, Ревшин утром забыл тут коробку. Где она? А, вот.

Барбошин.

Это скрасит часы моего дозора. Только проводите меня черным ходом, через двор. Это корректнее.

Трощейкин.

А, в таком случае пожалуйте сюда.

Барбошин (с глубоким поклоном к Любови).