Читать «Нас научили» онлайн - страница 3
Виктор Мясников
Притопал в хлябающих мокрых кирзачах на босу ногу Тукташев, неся ещё по паре в каждой руке.
- Сапоги на солнышко, чтоб сохли, а сам развяжи мешки, возьми котелки и иди во-он к тому дереву. Наберешь воды, да чтоб почище. Давай мухой. Обедать пора.
Щеглу только скажи - обедать пора - пятки засверкали. Квелая собака затрусила следом.
Появился Понтрягин с маленькой охапочкой мокрых скруток. Мутные капли бесшумно сыпались в траву.
Отжать досуха и разложить на кусты.
Солдат с оскорбленным видом повиновался. На ветки легли две светлые портянки, две потемней и пара понтрягинских.
Постников сладко потянулся, прогибаясь, выпячивая узкие, как у барашка, ребра, и с ласковой вкрадчивостью опытного кровопийцы запричитал:
- Сынок, я же сказал, чтоб как мои стали. А ты их все как свои сделал. Перестирай, сынок. Особенно вон те, которыми не то трубы чистили, не то ваксу фильтровали. Давай, сынок, побежал.
- Да че, нормально отстираны, - надулся тот.
- Буреешь, Понтряга, - начальник сменил тон. - Улетел! А то я тебе пасть порву на семь портянок и на семь раз перестирать заставлю! У-у, чайник, чмырь зачуханный, щучий потрох - тьфу!
- Никто в полку с такой обидной изобретательностью не ругался, как Постников. В довершение он мощно харкнул в удалявшуюся спину и метров с пяти влепил жирный плевок точно между голых выпертых лопаток. Понтрягин бегом скатился к воде.
Кривоногий Тукташев осторожно принес полные котелки. Следом, опустив хвост, приплелась такая же кривоногая, мастью в понтрягинские портянки, овчарка, вялая, с продавленной спиной. Упала в тень, вывалила лиловый язык, уставилась исподлобья желтыми пустыми глазами.
- Как твоего бракованного зовут?
- Э, - не понял вопроса Тукташев.
- Как фамилия собачки?
- Джульбарс, - нараспев, вроде бы даже с гордость выговорил собаковод.
Постников хохотнул:
- Надо было Чапой назвать. Или Доходягой. Ладно, пускай Жульбарсом живет, горемыка. А какие продукты на своего батыра получил?
Тукташев полез в мешок, извлек преизрядный кулек, грубо сварганенный из громыхающей коричневой бумаги.
- Кашу дали.
В кульке оказался овес. Еще в одном скользком свертке оплывал солидный кус кулинарного жира.
- Прапорщик говорил, жарко, да. Протухнет, говорил. Жир много дал, субпродукт не дал, да.
Это вопросительно-утвердительное "да" разозлило ефрейтора.
- Твоего кабысдоха самого в собачий корм размолоть надо вместе с тобой. А прапор скотина, хотя и прав. Доставай все из мешков.
Он развернул старую, белесого цвета плащ-палатку. На неё полетели коробки с пайками, пачки ржаных сухарей, две буханки черного, несколько картофелин, луковица. Из своего сидора Постников выбросил пару плашек плиточного чая и кулек конфет. Хмурый Понтрягин возник у кустов, захлопал мокрым по воздуху, растряхивая.
- Эй, морда, почему картошки мало?
Понтрягин сутуло приблизился, развел руками.