Читать «Вогульская царица» онлайн - страница 9

Матовая испарина - мириады крошечных капелек - покрывала пленочный кокон, будто кто надышал на него. Из глубины свертка донесся тонкий царапающий звук.

Они обошли сверток так, чтобы стать спиной к ночи, а лицом в направлении костра и палаток. Евтимов провел озябшей рукой по голове, приглаживая редкий волос, и с отвращением почувствовал, что ладонь увлажнилась. Он не был ни трусом, ни суеверным мистиком, и вспотевшая лысина разозлила его.

Крупные капли сбегали по затуманенной пленке, оставляя темные полоски. Евтимов палкой зацепил подвернутый край полиэтиленового полотнища и решительным резким движением выпростал наружу. Рядом, вцепившись обеими руками в горлышко поднятой бутылки, обмирал администратор. Резкая дрожь колотила его худое длинное тело. Все напряженно молчали, только шумный пар вырывался из открытых ртов, и инстинктивно попятились, когда Евтимов стал разворачивать грязно-белесую пленку, грохочущую на изломах, рассыпающую стылые брызги. Кокон распахнулся.

В глубоких глазницах под остро торчащими надбровными выступами медленно проворачивались тусклые шары. Мелкая сеть тонких, будто коричневатые паутинки, жилок, а, может, трещин, пронизывала желтушную, цвета старой слоновой кости, поверхность. Шары - только они и двигались на оскаленном буром лице мумии - остановились, вперив в ночных гостей стеклистые воронки непроглядных зрачков. В них зажглись розовые, все разгорающиеся искры, словно свет фонарика фокусировался на дне каменных глаз и возвращался обратно красным лучом.

Потом они увидели, что сухие руки вогулки, ещё днем вытянутые вдоль тела, лежат теперь на груди; что эти куриные лапы медленно шевелятся, сжимая суставчатые пальцы с длинными кривыми ногтями...

Они бежали молча, только хрипло дыша, гулко топая, царапая лица встречными ветками, разгребая перед собой трещащий кустарник, путаясь ногами в папоротнике, побросав все, даже фонарь. Инстинкт заставлял держаться ближе друг к другу, стадом, поэтому никто не отставал и не убегал вперед или в сторону. Запаленно дыша, они вырвались на незнакомую просеку и все так же молча торопливо зашагали неизвестно куда, лишь бы оказаться подальше от страшного места. Ничто не заставило бы их вернуться.

* * *

Первое время вогулка лежала неподвижно, только шевелила руками, словно разминала затекшие мышцы и суставы; под сухой, шершавой кожей туго напрягались и слабли сухожилия. Да ещё блуждали горящие, как у ночного зверя, глаза. Потом она медленно начала подыматься, упираясь руками в землю, и, наконец, встала на неустойчивых ногах, обутых в скоробленные сапоги из оленьего камуса, шерсть с которых давно облезла, лишь местами висели клочки серого меха да поблескивал не до конца осыпавшийся бисерный узор.

Вытянув перед собой длинные сухие руки, задрав костяное неподвижное лицо с тусклыми ворочающимися невпопад глазами, она, словно слепец, медленно пошла на почти прямых, негнущихся, широко расставленных ногах к теплу костра.

Догоравшие угли чуть высветляли брезентовый скат палатки. Машка дремала, втиснувшись в незастегнутый спальник и укрывшись до подбородка ворсистым одеялом. Рядом лежал фонарик с подсевшей батарейкой, бросая на потолок пепельное пятно. Времени ещё было мало, часов около десяти, но выпитое действовало расслабляюще, и ей начинало казаться, что она уже спит. Мужчины куда-то подались, не стало слышно их неясного говора с матерками и хохотком...