Читать «Осада Левеллина» онлайн

Муратов Павел Павлович

Осада Левеллина

Павел Павлович Муратов

ОСАДА ЛЕВЕЛЛИНА

Четвертая осада Левеллина оказалась столь же безрезультатной, как и другие три, о которых сохранила нам память история. Маленький фландрский городок, укрывшийся в своих толстых розовых стенах и влажно-зеленых густых садах, сохранил по праву гордый девиз "Urbs invicta"*. Между тем днем, когда колокол beffroi** сообщил гражданам о приближении неприя-теля, и тем, когда он радостно возвестил освобождение, прошло всего три недолгих осенних месяца. Не весь скот, согнанный окрестными крестьянами на городские площади и жалобно мычавший там дни и ночи, был съеден солдатами, не весь порох был расстрелян пушками, бомбардами и кулевринами***. Осаждавшие не дождались даже ранних морозов, которые могли бы покрыть стеклом льда водные пространства, образовавшиеся на лугах вокруг Левеллина в первый же день осады, как только были открыты традиционные плотины на реке Ис.

История приписала этот счастливый для фландрской крепостцы исход особым талантам ее военачальника, шевалье де Сент-Эльма. Окончивший вскоре после осады вполне мирно здесь свои дни, он покоится ныне в соборной церкви святого Сатурнина****, под скромной плитой, украшенной лишь несколько загадочной эпитафией: "Грезил бодрствуя, спит без снов". Такая странная уверенность в последнем сне шевалье де Сент-Эльма могла быть выражена только человеком, который хорошо знал его при жизни. Действительно, эпитафия была составлена его близким другом, небезызвестным в свое время астрономом Палюсом,- второй и, кажется, последней знаменитостью Левеллина. В словах этой эпитафии чудится веяние уже скептичес-кого ума, неожиданное для той эпохи и для цветного сумрака готической фландрской церкви.

* Непобедимый город (лат.).

** каланча, дозорная башня (фр.).

*** Кулеврины - длинноствольные артиллерийские орудия для стрельбы на дальние расстояния.

**** Сатурнин - святой мученик, пострадал в Риме (был усечен мечом) в царствование Диоклетиана и Максимина.

Палюс разделил с шевалье де Сент-Эльмом невеликие, впрочем, труды и опасности осады Левеллина. Стоя на городских валах, он следил в трубу за движением неприятельской армии так же усердно, как наблюдал он за течением звезд и бегом планет. Ночью ракеты и бомбы чертили для него фигуры новых невиданных созвездий, а раскаленные ядра казались кометами, которым было бы так заманчиво дать имя Палюса. Слушая их тяжкий, шуршащий полет, он думал о мудрых законах баллистики, и одно ядро, едва не задевшее удивительные часы на городской ратуше, заставило его просидеть потом всю ночь с пером в руке, покрывая листы бумаги знаками и цифрами баллистических вычислений.

С этими листами цифр и чертежей оказался он на другое утро у двери шевалье де Сент-Эльма. Часовой отсалютовал ему мушкетом, дверь отворилась. Шевалье стоял среди комнаты с улыбкой на своем бритом, тонком, молодом и старом лице. Голубые глаза смотрели ясно под высоким, сильно откинутым лбом, увенчанным светлым, париком с крупными прядями. Сухой извилистый рот приветливо двинулся, небольшая желтоватая рука указала на кресло. Высокая, худая фигура шевалье напомнила маленькому круглому астроному циркуль, который он передвигал вчера с такой осторожностью в своих вычислениях.