Читать «Воннно-полевой обман (В Чечне наступил мир, конца которому не видно)» онлайн - страница 4

На поле аэродрома - стрельбище. В соответствии с уставом во время стрельбы поднимают красные флажки: не заходить, опасно. Когда не стреляют, на ветру развеваются флажки белые: иди, сейчас можно.

Новое стрельбище построено для того, чтобы учиться разрушать старый город, который находится в двух шагах отсюда.

Вечерами по дорожкам под светом фонарей прогуливаются офицеры. Серьезно, здесь светят фонари. И есть офицерское общежитие. Не так уж и мало офицеров приезжают сюда служить вместе с женами. "Дорогая, я на работу, подай мне, пожалуйста, штык-нож". И вечером: "Любимый, у тебя сегодня был хороший день?" - "Да, родная, хороший. Я убил двоих". У некоторых уже есть дети. Они растут здесь же, в Грозном.

Рядом с офицерской столовой - гостиница для высокопоставленных гостей. Стеклопакет, горячая вода, душ. Телевидение - пять каналов... Гостиница в Грозном! В голове не укладывается.

А до Минутки - рукой подать. И до крестообразной больницы, где русских жизней положено, как на поле Куликовом, - тоже: вот она, за забором.

* * *

Ощущение двойственности теперь - самое сильное чувство в Чечне. Вроде и мир, а вроде и нет. Война где-то рядом: в Старых Атагах, где убили четырех эфэсбэшников, в Грозном, где постоянно рвутся фугасы, или в Урус-Мартане, где она сидит с автоматом в засадах, - война есть, она где-то рядом, где-то там, но не здесь... Здесь тихо. Здесь стреляют, только когда поднят красный флажок.

* * *

Армия в Чечне сейчас в патовом положении. Крупных банд уже давно не осталось. Нет фронта, нет партизанских отрядов, нет командиров.

- Басаев с Хаттабом уже три месяца не выходят в эфир, - говорит командующий группировкой ВВ в Чечне генерал-лейтенант Абрашин. - Возможно, их уже нет в Чечне. Не обязательно, что они в Грузии. У нас в Ингушетии свое Джейракское ущелье непуганое...

По большому счету, войны в республике больше нет. По крайней мере в ее привычном понимании. Просто в Чечне бешеная преступность. И устроены банды по принципу шпаны. Повоевавший боевик, "авторитет", собирает вокруг себя шайку, как правило, молодежь, в три-пять человек. Это его банда. С ней он ездит на разборки и зарабатывает деньги. Воюет не только с федералами. Если есть оплаченный заказ - банда идет ставить фугас. Нет - отправляется грабить местных жителей или воевать с соседней бандой за нефть. Деньги решают все.

При этом зарезать "мента" для них - дело чести. Походя, между делом.

- Мой муж работал в ОМОНе, - рассказывает Хава, торговка. - За лето у них в отряде погибли 39 человек. Их убивают прямо на улице, стреляют в затылок. Неделю назад соседа убили, а вчера - его сына. Оба в милиции работали...

Армия бороться с преступностью не может: ловля бандитов не является прерогативой полка или дивизии. Представьте такую ситуацию: Москва устала от воровства и разбоя в подворотнях. И вот на Красной площади ставят полк, чтобы охранять порядок. С танками, зенитными установками и снайперами. Днем военные расчерчивают брусчатку Кремля ровными песчаными дорожками и устанавливают портреты президента. А ночью запираются в своем лагере, стреляют на любой шорох и никуда не выходят за пределы КПП. Прекратится ли от этого разбой в Тушине? А если тушинские участковый и префект к тому же полностью на стороне местного "авторитета", Шамиля-чечена, и в последней перестрелке были с ним против ментов?..