Читать «Храм Василия Блаженного» онлайн - страница 39

Это он уже себе под нос, не слышно, снимая с шеи бинокль, с трудом удерживаясь на одной руке.

- Готово, батя! Натянули! Бросай!

- Ты его прямо отпусти - и все!

- Оп-па! Поймали! Цел бинокль!

- Ну, хотя бы бинокль цел. И почему я не птица?! Ребятишек от дерева уберите подальше. Сорвусь если, - расплющу!

- Держись, отец!

- Я что - акробат, что ли, столько висеть? Посмотрите лучше, что там, под горкой, в том месте, где я вишу, куда мне лететь...

- Ручей там, батя!

- Ручей - это хорошо...

- Не! Ты туда не прыгай! Там по склону овражка до самого ручья на дне - чертополох, да малина с шиповником!

- Хорошо, сынки! Спасибо за заботу, ласковые вы мои! Я вверх прыгну. Или стороной облечу... Ох, сейчас отпущу!

- Пацаны! Быстро все в сторону! - распорядился Григорий. - И уши закройте!

- Уши-то зачем? - поинтересовался Сергей.

- Ты что, отца не знаешь? Он же не только падать будет, он еще и слова всякие... нехорошие, говорить будет.

Отпусаюууууу! / звук свободного полета /. Мать! Мать Мать!-ать-ать-ать.../склон и шиповник/. Оп-оп-оп-оп! / не совсем так, но фонетически близко: это чертополох и ручей/.

- Батя! - заорали, свесившись в овражек, обеспокоенные сыновья. Вылезай! Мы поддержим!

- Спасибо, сынки! Вы меня уже поддержали!

Охая и пыхтя, как паровоз, Тарас Миронович долго и упорно карабкался по скользкому и заросшему всякой колючкой склону. Лез он долго, склон был крутой. Наконец над краем овражка показалась голова участкового, с основательно исцарапанным лицом.

- Руку! - выдохнула с трудом голова.

- Что, батя? - ласково спросил Григорий, наклоняя к нему заботливое лицо.

- Ты что - издеваешься?! Руку, говорю, давай! Еле держусь!

Григорий с готовностью протянул отцу крепкую руку, все столпились возле края, готовясь увидеть картину спасения доблестного участкового любящим сыном.

Тарас Миронович с облегчением вздохнул, левой рукой продолжая удерживаться за хилый кустик, правую протянул в сторону надежной ладони сына.

И тут случилось страшное: Григория укусила оса. Она укусила его в лоб. Прямо между бровей. От боли и неожиданности Григорий инстинктивно стукнул себя правой ладонью по месту укуса на лбу.

В это же самое мгновение правая рука его отца вместо надежной и такой, казалось, близкой ладони сына поймала пустоту. Ухватиться за что-то другое он не успел: кустик, который удерживал его шаткое равновесие, покинул склон и улетел вниз.

Вместе с Тарасом Мироновичем.

На этот раз дети заткнуть уши не успели. Поэтому прощальное слово улетающего в бездну участкового навсегда врезалось в память слышавших его мытаринских пацанов, сохранилось впоследствии в виде бережно передающейся из уст в уста легенды, как некогда передавался знаменитый Большой Матерный Загиб Петра Великого.

Пацаны переглянулись и восторженно подвели итог услышанному:

- Вот это круто! Класс!

- Ребята! Уйдите от края! - поспешил вмешаться Сергей. - И не слушайте, сейчас дядя участковый вылезать будет! Нечего вам это слушать.

- Ну да! Нечего! - возмутились мальчишки. - Мы такого ни у кого не слыхали!

Когда Тарас Миронович вылез, он только и сумел сказать сыновьям: