Читать «Трудный путь к диалогу» онлайн - страница 3

Изредка. Именно поэтому в разных концах Москвы стоят очереди "на Меня"... Люди хотят знать от него о Надежде Мандельштам, с которой был дружен, о Тарковском, с которым учился, о том, почему у него 20 лет назад был повод поспорить с Дудинцевым о "Белых одеждах". Люди хотят знать, почему в брюссельском издании Библии использованы именно его комментарии. Мы читаем его статьи в светских журналах, видим его выступления в театре "На досках"...

Время! Но он все-таки вынужден объяснять: "Я такой же человек, как вы, понимаете?" Трудно понять. Но сейчас мы близки к этому пониманию, как никогда.

- Отец Александр, расскажите о воспитании в вашей семье.

- Мой отец окончил два вуза. Работал инженером-текстильщиком. Еще в детстве, под влиянием учителя, он отошел от веры, хотя воинствующим атеистом не стал, был просто человеком нерелигиозным. А моя мать в юности самостоятельно обрела веру, жила любовью к Христу, и я был воспитан ею в традициях Православной церкви. В детстве я думал служить Богу на поприще науки или искусства, увлекался биологией, историей, рисовал. Но лет с 12 принял решение посвятить себя церковному служению, тогда и написал свой первый богословский "опус". В 15 лет уже был алтарником, читал и пел на клиросе... К концу школы освоил почти весь семинарский курс, но не оставлял занятий по естествознанию и истории. В стремлении сочетать науку и веру меня поддерживал мой духовный наставник, друг нашей семьи Борис Александрович Васильев, этнограф, антрополог, богослов и литературовед. Я никогда не видел противоречия между верой и знанием.

- Отец Александр, как-то вы сказали, что инакомыслие - это свойство души...

- Инакомыслие - это, на мой взгляд, защита личностью права по-своему воспринимать действительность. Не поддаваться групповым представлениям. Не принимать слепо, некритически так называемые коллективные представления, которые идут еще от первобытнообщинного строя. Когда личность ставит их под сомнение, она проявляет свою естественную самостоятельность, свою свободу. А когда нет такой личностной оценки, тогда действует закон толпы, тогда человек превращается в частичку массы, которой можно легко манипулировать.

- Как знать тогда, будут ли досягаемы для нас те высоты души, когда разрешат людям не быть массой?

- Определенные круги нашего общества, в частности в сфере культурной и творческой интеллигенции, восприняли эту цель всерьез. Сделаны, конечно, первые шаги, но очень важные. Мне кажется, что революционность движения Горбачева в том, что он впервые сделал ставку на народ, а не на массу. Ведь народ - это целое, которое осознает себя в тех людях, которые имеют наиболее свободное и самостоятельное мышление. Поэтому важнейшим представителем народа является интеллигенция. Это его голос. Естественно, не всегда верный и адекватный, но все-таки голос не толпы, а народа.