Читать «Автопортреты на асфальте» онлайн - страница 5
Константин Мелихан
Учитель понял, что с наукой все кончено, и решил переключиться на деньги. Он дал в газету объявление, что решает любые математические задачи.
По этому объявлению к нему пришел только один человек: кассир, у которого не сходился кассовый отчет.
Учитель вмиг решил ему эту задачу: сказав, что надо взять из кассы оставшиеся деньги и сматываться.
Кассир так и сделал, а учителя в знак благодарности устроил на свое место. Даже не устроил, а просто подсказал ему адрес магазина, в котором работал.
Учитель пришел в магазин и спросил, правда ли, что они ищут нового кассира. "Правда, - ответили ему. - И старого - тоже".
Его приняли, заставили оплатить недостачу за старого кассира и тут же уволили.
Но учитель не отчаялся. Он научил считать свою собаку и стал выступать с ней в цирке.
Говорят, там была одна хитрость. Собака в действительности считать не умела. Просто учитель, громко задав вопрос, проходил затем мимо собаки и шепотом ей подсказывал: "Четыре".
Хотя другие утверждают, что собака всегда лаяла четыре раза, а учитель только менял вопросы: "Сколько будет - дважды два?.. Сколько будет - три плюс один?.. Сколько будет - десять минус шесть?.."
Но и с собакой учитель проработал недолго. Или он решил, что сможет зарабатывать вдвое больше без собаки, или собака решила, что сможет зарабатывать вдвое больше без учителя, а только они расстались.
Причем перед этим долго лаялись во время дележки денег.
Говорят еще, что кто-то из них сказочно разбогател на игре "Три наперстка". Там надо отгадать: под каким наперстком лежит камешек. А сделать это без высшего математического образования довольно трудно, поскольку камешка нет ни под одним наперстком.
Последнее обстоятельство, вероятно, и привело учителя в тюрьму, где у него, наконец, появились все условия для занятий высшей математикой: одиночество и масса свободного времени.
Я же для себя сделал вывод: математика - это наука, а умение ею пользоваться - искусство.
Наяда
Среди многочисленных жильцов нашей квартиры была такая Аська. Дед называл ее ренуаровской женщиной, местами переходящей в рубенсовскую.
А жильцы называли по-разному: когда ругали толстухой, а когда хвалили - толстушкой.
Но Аська почему-то на эти прозвища обижалась. И говорила:
- Я вам не толстуха, и не толстушка!
- А кто же тогда? - не понимали жильцы.
- Я - женщина, склонная к полноте.
А это уже не понимал я. Кто склонял Аську к полноте? Жених? "Давай, дескать, Аська, ты будешь полной"? А она что отвечала? "Что мне за это будет?" А - он? "Женюсь на тебе"? Не понятно.
Дед мой реагировал на это выражение обычно так:
- Склонные к полноте должны по склонам лазить!
Иногда мой дед советовал Аське меньше есть, но как правило, тогда, когда много выпьет.
Однажды Аська мылась в ванной, и я решил за ней подсмотреть через замочную скважину.
Тут меня и застукал дед:
- Ты что там делаешь?
- За Аськой смотрю, - сказал я. - Чьим полотенцем она будет вытираться.