Читать «Волны бегут» онлайн - страница 8

"Погиб Осипов? Начальник штаба". Чугунов еще и еще раз перечитал телеграмму. Не может быть! Нет, здесь какая-то опечатка. Он побежал на почту, но там сказали, что все точно, телеграмма заверена соответствующим образом.

Погиб Осипов... Чугунов видел много смертей на своем веку, видел и на фронте, и на границе, но эта смерть поразила его своей неожиданностью и бессмысленностью. Впрочем, почему бессмысленностью? Граница есть граница. Не сам ли он, Чугунов, приказал Осипову побывать на правом фланге отряда? А там тропы вьются над пропастями и сверху нависают скалы... А в сопредельном поселке отмечена подозрительная возня...

И все же бессмысленно. Не будь этой подозрительной возни на границе, не будь вообще никаких границ, - Николай Павлович Осипов, сорока лет, хороший семьянин и прекрасный товарищ, был бы жив. Эта очевидная истина вдруг поразила Чугунова с такой силой, что он сжал кулаки.

Он шел с почтамта по вечерним улицам городка, зная, что идет по ним последний раз. В голубой даче светилось одно окно, завешенное занавеской. Овчарки не было видно, очевидно, ее позвали в дом. А из открытого окна доносились звуки рояля. Это было так неожиданно - свет и звуки рояля, что Чугунов на минуту забыл о телеграмме и остановился. Звуки были тревожные и торжественные. В них слышался голос моря и ветра. Будто стоял грозный рокот взбунтовавшихся волн. И Чугунову на миг показалось, что он видит перед собой море - почти черное, в длинных кружевах пены. Волны все наступали и наступали на берег, все несли и несли к нему свои белоснежные гребни, грозясь затопить.

Мелодия оборвалась и за белой занавеской показался неясный женский силуэт. "Это она, незнакомка! Она писала на песке нотные знаки. Ну, что ж, каждому свое, - подумал полковник и решительно двинулся к санаторию, напутствуемый мелодией. Да, каждому свое.

...Утром он уложил вещи и вызвал такси. Ему оставалась до срока выписки еще неделя, но он был непреклонен.

Шофер удивился, когда услышал, что нужно везти полковника не по дороге, а по пляжу, вдоль моря, до Булдури и только там свернуть на шоссе.

- Так надо, - сухо сказал Чугунов, застегивая шинель.

На пляже он велел остановить машину, вышел из нее и твердой рукой вывел на песке крупные буквы: "Прощайте". Потом он захлопнул дверцу и поглубже натянул папаху, сбитую ветром.

- Будет шторм, - сообщил шофер, поглядывая на белые гребешки волн.

- Нда-да? - отозвался полковник, думая о своем.

Сосны на дюнах стояли будто солдаты в почетном карауле, и он, проезжая мимо, принимал парад.

А через три часа Чугунов уже летел в самолете и не мог знать, что море, под напором шквального ветра, набросилось на берег, ударило в подножие дюны и смыло его последнее, прощальное слово.