Читать «Многосказочный паша» онлайн - страница 4

— Повести? Какие повести?

— Сказки, Ваше Благополучие! Если вам угодно послушать их, то раб мой ждет ваших приказаний.

— Приведи его вечером, Мустафа. Выкурив по трубке, мы послушаем его. Я очень люблю повести: они всегда усыпляют меня.

Весь этот день два бывших брадобрея исправляли дела свои как нельзя лучше. Диван их походил на шайку разбойников, засевших на большой дороге, которые каждому прохожему приставляли к горлу нож и говорили: «Жизнь или кошелек!»

По окончании дивана добытые таким образом деньги заперли в кладовые, палачи вытерли кровь с секир своих, и подданные паши были оставлены в покое до следующего утра.

Вечером, по приказанию паши, пришел Мустафа со своим невольником. Визирь сел на подушке у ног паши, им подали трубки, и греку велено было начать чтение.

Грек дошел до конца первой ночи, в которую Шехерезада начинает свою историю, и султан, любопытствуя услыхать конец ее, откладывает казнь до следующего дня.

— Стой! — воскликнул паша, вынув изо рта свою трубку. — Задолго ли до рассвета начала Шехерсзада рассказ свой?

— Около получаса, Ваше Благополучие.

— Аллах! Да неужели в полчаса она успела только это рассказать? В моем гареме каждая женщина расскажет это самое в пять минут.

Паше так понравились эти повести, что он, слушая их, почти никогда не засыпал, и невольник-грек должен был читать их всякий вечер до тех пор, что ноги его подгибались от усталости и язык едва ворочался. Наконец не осталось ни одной повести. Их прочитали еще раз. Когда не стало более повестей, паша, не зная как убить время, стал скучать и иногда приходил в такое бешенство, что сам Мустафа подходил к нему с трепетом.

— Я думаю, Мустафа, — сказал паша своему визирю однажды утром, когда тот брил его, — я думаю, что мне так же легко найти себе рассказчиков, как и халифу «Тысячи и одной ночи».

— Кто же в этом смеет сомневаться? Не позволит ли Ваше Благополучие рабу своему помочь привести в исполнение ваше желание?

— Нет, мне не нужно ничьей помощи. Приходи сегодня вечером и ты узнаешь мою волю.

Вечером Мустафа явился. Паша курил трубку и, казалось, о чем-то размышлял. После чего вдруг ударил три раза в ладоши и приказал невольнику позвать Зейнабу, любимую одалиску своего гарема.

Зейнаба явилась, закутанная в покрывало.

— Какое удовольствие может доставить раба своему владыке?

— Любишь ли ты меня, Зейнаба? — спросил ее паша.

— Не должна ли я обожать и самый прах, попираемый ногами моего господина?

— Совершенная правда; по, Зейнаба, я бы хотел спросить тебя… я тебя прошу… я желаю, чтобы ты как можно скорее обесчестила гарем мой.

— Валлах эль неби! Велик Аллах и пророк его! Ваше Благополучие сегодня что-то веселы! — сказала Зейнаба, повертываясь, чтобы выйти.

— Напротив, я говорю тебе очень серьезно; я требую, чтобы ты исполнила мою волю.

— Господин мой призвал сюда рабу свою для того, чтобы посмеяться над ней? Обесчестить гарем! Аллах да сохранит меня от этого! Не готов ли уже евнух с мешком, чтобы наказать меня?