Читать «О воспитательной системе» онлайн - страница 254

Видите, я не очень отравлен драматургией и помню ваше указание - писать о педагогическом деле. Но сейчас мои мозги очень скомканы коммуной: ведь у нас 520 ребят, а я уже достаточно заморился.

Не знаю, как сказать, как благодарить Вас за то, что прочитали "Ньютоновы кольца". Совесть мучит меня, что я затруднил Вас этой работой, но утешаюсь тем, что в "Ньютоновых кольцах" тема тоже педагогическая. Ведь теперь перевоспитываются не только дети. В пьесе я и хотел захватить кусочек великого процесса перевоспитания, только выражая его не в "небывалых чудесах", а в простой "химии". Перевоспитывается не только Хромов, а и Рязанова, и Луговой, и Ходичков, и Елочка. И не потому перевоспитывается, что стоит над душой гениальный педагог, а потому, что вся атмосфера, весь тон жизни и отношений новые, конечно, все это тонкие штуки, и поэтому сократить, дописать, доработать пьесу наедине с самим собой я не сумею. Если пьеса того заслуживает, если она станет обьектом работы режиссера или театрального коллектива, я с большим успехом смогу ее улучшить. И Вы так пишете. Поэтому, если Вам придется говорить о моей пьесе с режиссером, Вы считайте, что за моими исправлениями остановки не будет.

Спасибо еще раз за Ваше великое человеческое внимание ко мне и за ласку. Харьков, 54, коммуна им. Дзержинского, А.С.Макаренко Преданный Вам А.Макаренко

--------

Киев, 28 сентября 1935 г.

Дорогой Алексей Максимович! ул. Леонтовича, 6, кв. 21

Сегодня авипочтой выслал Вам третью часть "Педагогической поэмы". Не знаю, конечно, какой она получилась, но писал ее с большим волнением.

Как Вы пожелали в Вашем письме по поводу второй части, я усилил все темы педагогического расхождения с Наркомпрососом, это прибавило к основной теме много перцу, но главный оптимистический тон я сохранил.

Описать Ваше пребывание в Куряже я не решился, это значило бы описывать Вас, для этого у меня не хватило совершенно необходимого для этого дела профессионального нахальства. Как и мои колонисты, люблю Вас слишком застенчиво.

Третью часть пришлось писать в тяжелых условиях, меня перевели в Киев помощником начальника Отдела трудовых колоний НКВД, обстоятельства переезда и новой работы - очень плохие условия для писания, в сутки оставалось не больше трех свободных часов, а свободной души ничего не оставалось.