Читать «Идея метакритики "чистой" любви» онлайн - страница 3

______________ * См.: Кузьмина Т.А. Любовь как моральный принцип // Философия любви. Ч.1. М.: Политиздат, 1990. - С. 262.

Рассуждения Канта о "чистом разуме" - свидетельство того, что он глубоко осознал проблему, но, развитая его учениками, философия долженствования продемонстрировала лишь то, как трудно порой бывает выпутаться из "чистого" мышления и из "чистой" любви в равной мере. Это отлично показал Шеллинг, развивший свое учение о "потенциях", или космических силах, участвовавших в создании мира и достигших наивысшего напряжения на стадии возникновения человека, его мышления. Именно он обосновал мысль о том, что "бесконечной потенции познания" соответствует "бесконечная потенция бытия". Мы можем очень легко проникнуть в "чистое" мышление, но тут же и легко остаться в нем, зацепиться, так сказать, за сущее, "которое нельзя удержать от бытия" и которое неуклонно будет изнурять себя в бытии, так что перестанет, в конце концов, служить его источником.

Выручает любовь, которая, в моем понимании, есть универсальная космическая потенция, позволяющая преодолеть мысли изнуряющую власть бытия и снова, таким образом, вернуться в состояние звенящей свободы, или творческого эроса. Любовь, другими словами, составляет предпосылку того, чтобы духовная космическая сила вновь разлетелась на части. Можно сказать и так: именно она позволяет Вселенной начать новый оборот, открыть новый эон, не дать времени быть временем лишь этого мира.

С осознания данного факта начинается новая наука о любви, которую мы попытаемся ниже охарактеризовать как метакритику "чистой" любви. Слово "метакритика" означает исследование того, что остается после всякой критики; в данном случае, подвергая критике такое понятие, как "чистая" любовь, мы хотим существенно поколебать, урезать и права "чистого" духа, как абсолютного "бытия-долженствования".

Представляя себе, какой шум может подняться вокруг такой книги, которая, казалось бы, нападает на святую святых, на "чистую" любовь, мы, однако, отдаем себе отчет в том, что при всем при этом оказывается непоколебимой сама сила Божественного эроса, которая совершенно не занята самой собой и потому дает свободу всему остальному. С этих позиций любовь человека к самому себе не может выступать в качестве предпосылки его существования как личности. Мы не согласны с тем мнением, что любовь человека к себе - "это та начальная школа любви (и прежде всего любви к человеку), без овладения элементарной грамотностью в которой остаются недоступными "высокие университеты любви".* Однако если любовь понимать как субстанцию мира, то она действительно сосредоточивается лишь на самой себе. Такая любовь абсолютно бессильна. Ведь если народ, как говорит Шеллинг, "доведенный до грани отчаянья, в своем возмущении выбрал себе вождя", то он должен быть "совершенно свободен от каких-либо желаний и интересов и потому существует как глава народа отнюдь не для себя, но только для этого народа; подобным же образом существует и Бог".** Данные раздумья о Боге и судьбах Божественной любви актуальны для нашей действительности. В России крайности "чистой" любви и духа особенно сильны. Но в настоящее время все больше и больше усиливается эгоистический дух, грозящий затопить всю современность. Романтическая устремленность к никогда не бывшему и лучшему будущему, так характерная для многих русских философов и революционеров, разлетелась на части, как только это стремление в актах безмерной любви к грядущему переполнило само бытие. Но творческий эрос России неуклонно вновь и вновь размыкает круг событий. На место застоя и хаоса приходит нечто абсолютно подвижное, духовная жизнь.