Читать «Шмелиный мед» онлайн - страница 32

Свинину следовало нарезать толстыми ломтями, не снимая кожи, и жарить на медленном огне, чтобы жир не темнел и не терял вкуса, и потом можно было смешать ее с картофельным пюре. Если бы Минна знала, что ее заставят отказаться от соли, что в ее жизни больше не будет места.

соленому, Улофу никогда бы не удалось ее одурачить и соблазнить. Дома в Рислидене она и представить себе не могла жизни без соленой свинины. Но ей не пришло в голову спросить насчет соленой свинины Улофа, а сейчас уже ничего не воротишь.

Хадар, привалившись к кровати, наклонился над Катариной, чтобы та наверняка все расслышала. Она прервала его вопросом:

Она была умственно отсталая? Минна была слабоумная?

О нет, она была в высшей степени думающим человеком, он не встречал людей с такими богатыми и разумными мыслями, как у нее, доказательством служит то, что она думала по поводу соленой свинины.

И еще она сумела описать ему сладкую пищу, само ощущение и восприятие сладости: первые куски были, как им и положено быть, не лучше и не хуже, чем другая еда, Божий дар в любом виде, но после еще двух-трех кусков разом наступала блаженная сытость и появлялась мысль, что этот как раз то, что тебе требовалось, и былб чувство, что сладость ударяет в голову, прямо как своего рода опьянение. А потом, после десятого или пятнадцатого куска, возникало перенасыщение, вдруг оказывалось невозможно втиснуть в себя еще одну ложку, кусок или крошку, и наконец сытость перерастала в раздумье, мученье и отвращение.

Таким образом, сладкое насыщало, но надолго утолить голод не могло.

Так сказала Минна.

А ежели человек говорит такое, он не слабоумный.

А когда они поели свинины и картошки — они стояли бок о бок у плиты, варили картошку и жарили свинину, — он с ней переспал, или, вернее: они переспали друг с другом — он, Хадар, и она, Минна.

Улоф все еще сидел в лодке на озере или был в лесу с топором и пилой для крепежного леса; что бы Улоф ни делал, у него уходило гораздо больше времени, чем требовалось, уже тогда на нем начало нарастать сахарное сало, которое отягощало его.

Они переспали на ватном одеяле, которое он, Хадар, расстелил на полу между столом и диваном. Они вместе расстелили одеяло.

Тут Катарина вновь прервала его.

— Но почему, — спросила она — тебе пришлось порезать ее ножом?

— Я не резал, — сказал Хадар. — Я только метил.

И он помахал рукой перед ее носом, чтобы показать разницу между «резать» и «метить».

Через какое-то время она снова пришла — кто способен жить без соленой свинины или, к примеру, молодой картошки, которую окунаешь в крупную соль, или селедки, вымоченной час в воде, — и все повторилось — они стояли рядышком возле раскаленной плиты, поели, расстелили ватное одеяло. Они вместе наслаждались силой и радостью, которые подарила им соленая пища.

И он понял, что все повторится, все всегда начинается сначала, реки беспрерывно текут в море, и, однако же, море никогда не наполняется до краев, она опять придет к нему, а Улоф будет в лодкена озере или в лесу, и раз они будут заниматься одним и тем же.