Читать «Укрощение тигра в Париже» онлайн - страница 164

Он долго шел то в лесу, то под чистым светлым небом и наконец почувствовал, что устал. Далеко впереди сочились светом непонятного назначения башни. Возможно, это были корпуса завода или доки. Он уже пришел в Дьепп? Может, это были видны башни дьепповского порта? Он прошел еще некоторое расстояние, но удивительное дело, башни не приблизились. Он сошел с дороги и пошел среди непонятных ему растений, может быть, по гигантской бахче с арбузами или тыквами. Углубившись в бахчу на полсотни метров, опустился на колени и лег, положив под голову сумку. При ближайшем рассмотрении оказалось, что он лег в плантацию осенних цветов, промышленных, неизвестных ему, иностранцу, цветов, из которых выжимают полезные масла…

Немедленно же большое небо, отпустив невидимые цепи, ласково спустилось к нему ближе. Звезды задымились, размытые и лохматые. Небо забилось над ним, пульсируя, как набухшая кровью вена. У самого лица его пролетали быстрые кометы. Как молоко, вытекшее из стакана на пол кухни, кометы забрызгали большой кусок неба. Нерегулярные, за самыми близкими и самыми лохматыми звездами, подмигивали из-за их спин более далекие и более экзотические созвездия.

В кустах цветов, растущих как камыши в болоте, семьями внедрившимися в живот-холмик, тихо похаживал ветер. Нежно пахло основой какого-то далекого одеколона… Запах напомнил ему женщину, которую он знал в Москве, дочь испанских беженцев, так пахло от нее. Может быть, на основе этих цветов делали одеколон, которым она душилась. Души…

Природа явно приняла его в свои и спокойно обтекала, как будто он был одним из ее предметов. И был, да. Понимая, что она не причинит ему зла, человек заполз носом в поднятый воротник бушлата и закрыл глаза… Когда он открыл их, то над ним, во всей своей блистательности яркий фейерверк, яркий цирк неба разбрызгивал огненные фугасы.

Мучимый ревностью, проклиная себя за слабость, к рассвету он возвратился к людям, мечтая застать Наташку в постели с Генрихом и убить их обоих. Увы, Наташка не спала и читала книгу. Одна. Впрочем, это ничего не доказывало, может быть, она только что пришла из комнаты Генриха… Они помирились. Генрих посмеивался. Пейзане, как выяснилось, хотя, казалось, спали в ночь неудавшегося бегства, однако имели прекрасную информацию об обоих проходах писателя через деревню.

— И Толстой пытался убежать от людей, и Гете… — пробормотал писатель себе в оправдание.

Внутри себя он знал, что если здание дало трещину, то когда-нибудь оно все же обрушится.

В декабре 1984 года Наташка уехала, как каждый год, в Америку, ей нужно было появляться там раз в год, дабы не потерять американские документы. Когда в январе 1985 года она вернулась, писатель уже покинул рю дез'Экуфф и жил в дорогой, американского стиля квартире в буржуазном 15-ом аррондисманте. Там, в тепле (квартира автоматически обогревалась до состояния духоты горячим воздухом, поступающим из радиаторов под потолком), их отношения окончательно загнили и разложились. Стало вдруг ясным, что ни писатель не смог выдрессировать тигра и превратить его в домашнее животное, ни тигр не мог подчинить себе дрессировщика и совратить его в свой, тигровый образ жизни. Обе стороны были слишком сильными, для того чтобы кто-нибудь один одержал верх. Потому совместная жизнь их (перешедшая в третий уже год!) превратилась в мучительный процесс все более и более бесцельных стычек, споров и ссор. Бесцельных, потому что споры ничего не изменили, каждый оставался на своих позициях.