Читать «Старые годы в селе Плодомасове» онлайн - страница 23

На четвертый день Марфа Андревна сама покинула свое заточение. В этот день люди увидели, что боярыня встала очень рано и прошла в сад в одном темненьком капоте и шелковом повойничке. Там, в саду, она пробила одна-одинешенька около часу и вышла оттуда, заперши за собою на замок ворота и опустив ключ в карман своего капота. К господскому обеду в этот день был приглашен отец Алексей.

Марфа Андревна вышла к столу, но не кушала и с сыном не говорила.

После обеда, когда вся домашняя челядь, кто только где мог найти удобное местечко и свободную минуту, уснули по темным уголкам и закоулочкам обширного дома, Марфа Андревна встала и сказала отцу Алексею:

- Пойдем-ка, отец, со мною в сад, походим.

- Пойдем и ты, - заключила она, оборотясь на ходу сыну.

Марфа Андревна шла вперед, священник и сын за нею.

Плодомасова прошла двор, отперла садовую калитку, и, вступив в сад, замкнула снова ее за собою.

Садом боярыня прошла тихо, по направлению к пустой бане. Во всю дорогу Марфа Андревна не говорила ни с сыном, ни со священником и, дойдя до цели своего несколько таинственного путешествия, села на завалинку под одним из банных окон. Около нее с одной стороны присел отец Алексей, с другой опустился было гвардейский поручик.

- А ты, поросенок; перед матерью можешь и постоять! - вдруг оттолкнула сына Марфа Андревна.

- Стань! - повторила она изумленному молодому человеку и затем непосредственно обратилась к нему с вопросом:

- Кто тебе дал эти эполеты?

- Государыня императрица, - отвечал Плодомасоз.

- Сними же и положи их сюда на материны колени. Недоумевающий поручик гвардии безропотно исполнил материнское требование.

- Ну, теперь, - сказала ему Марфа Андревна, - государыне императрице до тебя более дела нет... Что ею тебе жаловано, того я на тебе бесчестить не смею, а без царского жалованья ты моя утроба.

С этим она взяла сына за руку и, передавая отцу Алексею, проговорила:

- Отдаю тебе, - отец Алексей, непокорного сына, который оскорбил меня и сам свою вину знает. Поди с ним туда.

Она указала через плечо на баню.

- Туда, - повторила она через минуту, - и там... накажи его там.

- Поснизойдите, Марфа Андревна! - ходатайствовал священник.

- Не люблю я, не люблю, поп, кто не в свое деле мешается.

- Позволь же тебе, питательница, доложить, что! ведь он слуга царский, - убеждал священник.

- Материн сын прежде, чем слуга: мать от бога.

- И к тому же он в отпуск... на отдохновение к тебе прибыл!

- Перестань пусторечить: я все не хуже тебя знаю, дуракам и в алтаре не спускают; иди и делай, что? сказано.

Священник не знал опять, чем бы еще затруднить; дело.

- Да вот я и лозы к сему пригодной для наказания не имею.

- Иди куда велю, там все есть.

- Ну, пожалуйте ее волю исполнить, - пригласил отец Алексей поручика.

Плодомасов молча поклонился матери в ноги и молча пошел в баню за отцом Алексеем.

Там, на верхней полке, лежал большой пук березовых прутьев, нарезанных утром собственными руками Марфы Андревны и крепко связанных шелковым пояском, которым она подвязывала в сырую погоду юбки.

- Мы вот как поступим, - заговорил тихонько, вступив в баню, отец Алексей, - вы, ваше благородие, Алексей Никитич, так здесь за углышком стойте, да как мога послышнее голосом своим блекочите, а я буду лозой по доскам ударять.