Читать «Модный враг церкви» онлайн - страница 18

— Несправедливо!

— Да, несправедливо… По крайней мере, с моей точки зрения, несправедливо.

— И с моей несправедливо, — отвечает спирит, — но тогда позвольте же вас спросить, как же, «если мы зли суще», гнушаемся только долгим наказанием и считаем его несправедливым, то как же мы наглы и низки, допуская, что вечный Отец наш не возгнушается еще большею несправедливостию кары вечной за быстротечную злобу?

— Да, но вы, кажется, говорите ересь.

— Не знаю, как вам это угодно будет называть, — отвечает спирит.

— И потом… вы это смешали с таким будничным вопросом… мое дитя… в гостях… калечит хозяйского сына…

— Но разве чрез сравнение своих чувств к вашему ребенку вам не удобно подходить к постижению отеческих чувств вашего вечного Отца?

— Положим, но…

— Или вы, как материалист, находите, что ваше назначение только пожить на земле?

— Если я вам отвечу да?

— Мне останется пожалеть о том, что вы во многое еще не вникали.

— А если я отвечу нет?

— То я спрошу вас, разве вы не в гостях на земле?

— В известном смысле, разумеется… вы правы.

— В каком же смысле не прав я? Не в том ли, что за неумение дитяти вести себя в гостях Отец не признает справедливым наказывать его в доме своем вечно?

— Н… нет… конечно, не в этом.

— Ну, так мы согласны, — отвечает спирит, и он не ошибается: он уже сделал много для соглашения с собою своего диспутанта.

* * *

Избивает Дарья Соколова семейство Ашмаренкова (или, пускай, только все так уверены, что она его избила). Преступление кровавое, страшное и жестокосерднейшее. Прежде чем некоторыми особенностями производства суда по этому делу присяжные произнесли этой женщине оправдательный приговор в убийстве, положим, что был высокопоставленный человек, споривший в одной спиритской беседе о словах Суси Джонсон, — теперь он снова является и говорит:

— Вот вам и пример: неужто и эту Дарью Соколову несправедливо будет карать вечно?

— Несправедливо, — отвечают ему спириты.

— Всегдашняя каторга на земле и ад за гробом ею вполне заслужены, — говорит спокойно высокопоставленный человек.

— Но разве каторга способствует смягчению и совершенствованию ожесточенного и низкого духа?

— Нет; но она его смиряет.

— Это не может быть заботою высшего правосудия, и потом здесь слово всегда употребляется условно и само за себя не отвечает.

— Это как?

— Если Дарье Соколовой теперь тридцать пять лет, то никакой земной суд, не желая себя компрометировать, не может ее осудить на более, как на сорок пять лет работы.

— Кто же это стеснил земное правосудие таким ограничением?

— Вечный Отец, который положил человеку жить «семьдесят лет, а еще же в силах восемьдесят лет, а что более того, то труд и болезнь». Когда ей исполнится восемьдесят лет, земное правосудие должно будет освободить ее, потому что жизнь ее обратится в «болезнь».

— Да; но идея… идея правосудия…

— Оставьте ее в покое. Предположите себе невозможное или, если вы верите во всемогущество Сотворившего небо и землю, то даже и возможное. Предположите, что смерть получает на время запрещение «резать Божию ниву» на земле, и все мы, ныне живущие, живем и живем, и счет летам своим позабыли, а все живем.