Читать «Импровизаторы (Картинка с натуры)» онлайн - страница 9
Николай Семёнович Лесков
И когда рассказ дошел до этого, порционный отозвался; он опять выплюнул на руку грош и сказал:
- Теперь уже не надо.
Голос у него тоненький и жалостный, как у больных девочек, когда они обмогаются. - Отчего же не надо?
- Детки померли....
- Разве ты письмо получил?
- Нет; журавли летели да пели,
- А где же твоя жена?
- К слепым пошла. Слепым-то ведь хорошо жить: им подают... им надо стряпать...
Мы все замолчали, - кажется, мы все страдали, а он, без сомнения, всех больше; но лицо его не выражало ничего!
- Убитый человек! - прошептал нищий лавочник, - в рассудке решается, и подал ему булку.
Тот ее взял, не поблагодарив, сунул за локоть и опять опустил руки вдоль ребер.
- Съешь! - сказал лавочник.
Мужик не отвечал, но взял булку в руку, подержал и даже что-то с нее хотел счистить, и опять туда же сунул, за локоть.
- Не хочешь есть?
- Не хочу... детям снесу.
- Да дети ведь померли!
- Ну так что ж... Им там дадут, в раю, по яблочку.
- Ну да; а ты булку сам съешь.
Мужик опять взял булку в руки, опять снял с нее то, что ненадлежаще явилось, и затем вздохнул и тихо сказал:
- Нет; все-таки пущай лучше детям. Лавочник посмотрел на него вздвигнул плечами и прошептал:
- Господи! тоже и родитель еще называется! Мужик это услыхал и повторил:
- Родители.
- И все чувства к семье имеешь?
- А то как же!
- А какое твое вперед стремление?
- Не знаю.
- Расскажи барину, как генерал докторов бил... Барин тебе тоже на хлеб даст: может быть, в Нарву съездишь, а там какую-нибудь работу найдешь.
И порционный сейчас же начал сразу ровным, тихим голосом всю ту историю, которую я передал уже со слов своей знакомой няни, но только порцион ее излагал в самом сильном конкрете: "Жил возле рынка генерал.... имел верного слугу-камердинера. Отлучился в киятер, а верный камердинер к себе приходимую кралю принял чай пить.... как вдруг ему резь живота.... Взяли его и стали над ним опыт струментой пробовать, все чувствия угасили, но в подщиколке еще пульс бил. Генерал его восхитил - и в баню; потом позвал докторов в гости, а камердинеру велел войти и чай подать... Те и попадали... А генерал двух расстрелял, а третьего в морду набил и сказал: "Ступай, жалуйся!"
Этим все и кончилось.
Я дал мужику два двугривенных и хотел ему собрать завтра между знакомыми все пятнадцать рублей, которые у него странник украл. Он мои двугривенные кинул себе в рот (карманов у него, как у настоящего праведника, не было). И затем он ушел и более уже в наших местах не показывался. Я уж думал, не повлек ли его рок в Нижний за краткой развязкою?...
IX
А тем временем приезжает с кем-то извозчик из Нарвы и говорит, что к ним ждут генерала Баранова и полк артиллерии.