Читать «Варианты поэм» онлайн - страница 4
Михаил Юрьевич Лермонтов
На эту грудь, в которой сердце билось,
Достойное блаженства — как туман
Оно прошло, но… <
Ничто — как
Вкруг топора [пусть] <
4 (79)
И кровь с тех пор рекою потекла,
И загремела жадная секира;
И ты, поэт, высокого чела
Не уберег — твоя живая лира
Напрасно по вселенной разнесла
Всё, всё, что ты считал своей душою —
Слова, мечты с надеждой и тоскою…
Напрасно — ты прошел кровавый путь,
Не отомстив, и творческую грудь
Ни стих язвительный, ни смех холодный
Не посетил — и ты погиб бесплодно!
5 (80)
И Франция упала за тобой
К ногам убийц, бездушных и ничтожных;
Никто не смел возвысить голос свой;
Из мрака мыслей, гибельных и ложных,
Никто не вышел с твердою душой —
Меж тем как в тайне взор Наполеона
В них зрел ступени будущего трона;
Я в этом тоне мог бы продолжать
Не истощив предмета — но писать
Об том, что было двести раз в газетах,
Смешно, тем больше об таких предметах!
И что ж? трехцветные знамена величаво
Из стана в стан неслись на пир кровавый,
Но по конец, Вандея, ты одна
Изгнанникам осталася верна.
Твой первый крик с твоим последним стоном
Всегда был: верность и любовь к Бурбонам!
6 (81)
К тому же я совсем не моралист.
Ни блага в зле, ни зла в добре не вижу; —
Я палачу не дам похвальный лист,
Но клеветой героя не унижу!
Ни плеск восторга, ни насмешки свист
Не созданы для мертвых, царь иль воин,
Хоть он отличья иногда достоин,
Но верно нам за тяжкий мавзолей
Не благодарен в комнатке своей;
И длинным одам внемля поневоле,
Зевая вспоминает о престоле.
7 (82)
Я прикажу, кончая дни мои,
Отнесть свой труп в пустыни, и высоко
Курган над ним насыпать, и любви
Символ ненарушимый, одинокой
Поставить крест; быть может, издали,
Когда туман протянется в долине
Иль свод небес взбунтуется, к вершине
Гостеприимной нищий пешеход,
Его заметив, медленно придет
И, отряхнувши посох, безнадежней
Вздохнет о жизни будущей и прежней!
8 (83)
И проклянет, склонясь на крест святой,
Людей и небо, время и природу;
И проклянет грозы бессильный вой
И пылких мыслей тщетную свободу.
Но нет! К чему мне слушать плач людской?
На что мне черный крест, курган, гробница! —
Пусть отдадут меня стихиям! Птица
И зверь, огонь и ветер, и земля
Разделят прах мой; и душа моя
С душой вселенной, как эфир с эфиром,
Сольется — и развеется над миром!
9 (84)
Пускай от сердца, полного тоской
И желчью тайных, тщетных сожалений,
Подобно чаше, ядом налитой,
Следов не остается; без волнений
Я выпил яд — по капле — ни одной
Не уронил; но люди не видали
В лице моем ни страха, ни печали,
И говорили хладно: он привык!
И с той поры я облил свой язык
Тем самым ядом, и по праву мести
Стал унижать толпу под видом лести!..
10 (85)
Но кончим этот скучный эпизод!
И обратимся к нашему герою;
Он не имел ни горя, ни забот
