Читать «Междуцарствие (рассказы)» онлайн - страница 4

Любая история несомненно закончится, раз уж началась. Номер пять вышел на кухню, будто забыл там что-то. Остальные показались ему картинками, но он сумел сказать себе, что это не так. Кажется, он понял, что их любит, но подумал, что, возможно, он тут и не при чем. В любом случае, это неважно. Из окна пахло низкими, почти подземными цветами-бархатцами и будто там кого-то все время звали по имени: "Маша, Маша" - со звуком затухающим, валящимся в колодец.

Было примерно девятнадцатое октября 1995 года, около трех-четырех ночи. Не хватало только чтобы в квартире кто-то начал шептаться. Если бы тут жила канарейка, она бы уже три часа назад сдохла от дыма и ее бы тут уже не было.

Номер шесть с половиной затачивал карандаш, намереваясь выколоть номеру пять с тремя четвертями на руке, что-то доброе. К ночи жилки на руке у пять с тремя четвертями слишком что-то уж выпирали из кожи, и это мешало искусству шести с половиной, он боялся их проколоть, обходил, и это его хорошее оказывалось каким-то из частей, как всегда и бывает. Слишком бережным.

Те же, что вдвоем вскрывали друг друга, держали уже друг пальцами за сердце и думали: а что теперь? Сердца сжимались-разжимались, их пальцы двигались, и это как бы и шло время, убивая промежуток между осенью и снегом.

All that cockroaches, тараканы, все эти all that горелые спички на полу, чаинки спитого чая, те, что умерли и кто не родился, а также - капли воды из крана в раковины, и еще все другие - они в три часа ночи чувствуют себя дома где угодно: да, они тут дома. Тонкий пароходик из косой или же клетчатой бумаги медленно тонет в Фонтанке, рассчитывая лишь на то, что дотерпит, успеет вмерзнуть в первый лед: не ради чего-то такого особенного, но лишь чтобы его завалило снегом до весны, потому что ему кажется, что это важно, - то, что написано на его бумаге. Хотя там - пустяки.

Номер один ушел под утро по пахоте, скользя по глине, марая ладони, стуча зубами от холода и колдобин. Номер два подъела всю свою помаду и заснула, тихонько положив голову на руку. Третий высосал весь дым и забылся, так что возле метро на углу Марата шедший на службу в свое пятое отделение чечен-участковый свинтил его в обезьянник посредством подчиненных, прибывших на козлике и бивших третьего дубинкой по почкам. Четвертая так и не смогла разобраться с устройством квартиры, и это уберегло ее от ментовки.

Шестой же или седьмой устроил на столе зону с бараками, пищеблоком и промзоной, ссучился, а потом встал и на вышку, замерз и сделался своей искомой собакой, тявкающей на любой скрип ветра в проволоке, освещая ручным прожектором все следы на пустой запретке: следов там не было.

С кем-то там еще получилось еще что-то, а кактус остался кактусом, вид из окна не изменился, когда не брать во внимание ход неба по небосводу, умывальник остался ржавым, холод не потеплел, пол скрипит, будто по нему ходят, двое из дальней комнаты заснули, и пальцы их продолжают сжиматься-разжиматься, дыша во сне. Ну а тот, кому показалось, что остальные похожи на картинки, вышел из квартиры, запнулся на пороге, сел на ступеньки, едва не заплакал и вспомнил, что слово "прощай" произносится только глазами.