Читать «Дело о пропавшем боге» онлайн - страница 44

Выразить личное соболезнование вдове сегодня же необходимо, но вряд ли она так просто уступит бумаги: наместник тоже даст за них неплохую цену. А помощь вдове весьма нужна: покойник, за внезапностью кончины, связи свои захватил с собой на тот свет: вот назначат нового судью, и выгонят вдову из казенного дома, и дочку не пустят гулять в казенном саду.

Инспектор воротился из монастыря к Белому часу.

— Ну, — сказал Нан, — что в доносах? Кто, по-твоему, убил судью, — араван или наместник?

Шаваш опустил глаза.

— Все дело, по-моему, — сказал Шаваш, — в Ировом дне. Араван и наместник никогда не встречаются друг с другом, а это дает многим чиновникам возможность разговаривать поодиночке то с одним, то с другим. Полагаю, что покойник судья служил двум хозяевам. И никто из них не мог его в этом поймать, потому что наместнику никогда не было известно, о чем он говорит у аравана, а аравану никогда не было известно, о чем он говорит у наместника. Но когда в Иров день эти двое встретились, покойник судья оказался меж двух сердитых кошек, и кто-то из них сказал своему врагу нечто, отчего беда вышла наружу. Теперь же и араван, и наместник уверяют, что покойник служил именно им, а преступление совершено противоположной стороной. Кому служил, неясно, ясно только, что убили его как предателя.

— Вовсе необязательно, — проговорил Нан, нахмурившись. — Его могли убить просто затем, чтобы вызвать переполох и получить возможность украсть бога. Тогда смерть судьи была лишь предлогом, а в таком положении все равно, кого убивать, друга или врага. Друга убивать даже лучше — меньше подозрений. Еще что?

— Кархтар в городе. Ходит по харчевням и проповедует. Говорит, что бедность смывает все грехи и что бедная проститутка лучше добродетельного богача. Также обещает близкий переворот, после которого все богатые — погибнут, а бедняки — обогатятся.

При упоминании о Кархтаре лицо инспектора перекосилось.

— Вот чего я не понимаю, — продолжал Шаваш, — уже если ему хочется мутить в народ, шел бы себе в деревню. В деревнях людей побольше, чем нижнем городе.

— В деревнях люди сажают рис, — с неожиданной злобой ответил инспектор, — а в городе, — в городе им нечего терять, кроме своих цепей, и Кархтар это прекрасно понимает.

— Каких цепей, — не понял Шаваш. — На них и колодок-то не напасешься.

Инспектор внезапно страшно развеселился.

— Именно, именно! — вскричал он, — золотые слова! — И без всякой связи прибавил:

— Ведь они уже небось на радостях прирезали своих… провокаторов. А судью-то убил чиновник. Вы заметили, Шаваш, что в записке бунтовщиков — не единого дурного слова об араване Нарае?

И инспектор принялся охорашиваться перед зеркалом, — через час его ждал в своей управе араван Нарай, а старик не терпел новшеств в одежде.

Араван Нарай был отпрыском потомственного чиновного рода. Впрочем, потомственных родов не существовало. Каждый человек, чувствовавший в себе силы стать чиновником, должен был сдавать государственные экзамены.