Читать «Дело о пропавшем боге» онлайн - страница 34

Может быть, сектантов приказал арестовать араван. А может — наместник. Может, освободили их разбойники. А может — переодетые люди наместника…

— Дэвид!

Нан поднял голову. Перед ним вновь стоял Келли. В одной руке он сжимал маленький стальной шарик, а в другой.

— Вы были правы, Дэвид, — шарик действительно смазан ядовитым местным алкалоидом. Барнс, — это наш химик, — говорит — диметиламида лизергиновой кислоты. А как это называется на вейском…

— Барнс может спросить у Ллевелина. Тот сам сказал, что интересуется местными ядами и наркотиками.

— В последний раз встреча Барнса с Ллевелином протекала так: Барнс принес в комнату Ллевелина банку с пауками-треножниками и стал пауков выпускать, а Ллевелин его за этим застукал и погнался за ним с ножом для чистки ананасов.

Келли помолчал и продолжил:

— Я думаю, нам надо разделить сферы влияния. Вам — заниматься подозреваемыми из чиновников, а мне — монастырем. У вас и так под подозрением фактически самые влиятельные люди провинции, и все трое не очень-то любят друг друга.

— Ну, — сказал Нан, — когда люди не любят друг друга, это хорошо. Это сильно помогает следствию. Впрочем, я и в монастыре особой любви не заметил.

— Да.

— Ллевелин мне сказал, что Ир в ваших сварах не виноват.

— Ллевелин врал, — ответил Келли. — Послушайте, Нан, если бы мы тут передрались из-за того, кто чьей зубной щеткой пользуется, это бы куда ни шло! Но ведь дело в том, что по крайней мере половина ученых ссорится по поводу того, что нужно для Веи, а что не нужно. Есть двое, которым на Вею наплевать, потому что у них очень твердые идеи насчет того, что полезно и что вредно для Земли. А что значит убежденность, если человек не готов пойти ради нее на преступление. Во что бы мы ни вломились со своей аппаратурой и своим образом мыслей — мы вломились во что-то очень серьезное и очень не свое. Поверьте мне, Дэвид! Когда эта толпа оказалась в монастыре, я уверился на миг, что это Ир натравил ее.

Келли махнул рукой.

— У нас есть десяток подозреваемых, — повторил он, — и кто-то из этих подозреваемых — уже не человек. Вы понимаете это, Нан? Он ходил между нами, смеется, ест маринованные грибки, подписывает указы, если он чиновник и читает распечатку, если он из монахов, — и в это время он не человек, а куколка с бабочкой внутри. Кто знает, зачем он это сделал? Чтобы переделать мир? Чтобы пожелать Меллерту пересоленного супа? Ах, если бы я мог верить в то, что Ллевелин сказал о пересоленном супе! Если бы я мог быть уверен, что Ллевелин сказал это не затем, чтобы запорошить нам глаза! И мы должны найти не-человека, Нан. Мы должны не раскрыть преступление, мы должны предотвратить его.