Читать «Кандидат партии» онлайн - страница 5

П р о к о ф и й  А н д р е е в и ч. Не затрудняйте себя - у меня есть кого спросить. Людмила! Кустари - они кто? К чему принадлежат? Они буржуазия?

Л ю д м и л а. Мелкая, папа.

П р о к о ф и й  А н д р е е в и ч. А хоть бы и мелкая. Не желаю. Я рабочий человек и ни с кем, кроме как со своим рабочим государством, никаких делов не имею: я на него работаю оно меня кормит. Во мне частного нисколько нет. Я, гражданин инспектор, сорок семь лет на одном заводе и лишь по причине острого суставного ревматизма до юбилея не дотянул. Без дела не сижу, слесарничаю, сирень развожу и в огороде копаюсь, но никакого извлечения прибыли я у себя не наблюдаю. Мне это ни к чему - я пенсию имею, и сын зарабатывает. Вот я какой человек, а вас я совершенно не знаю, может быть, вы еще и превышаете свои права, а потому покорнейше прошу предъявить свои бумаги.

К о в а к о (пожимая плечами). Ваше право.

Протянул удостоверение. Пока Прокофий Андреевич,

надев очки, изучает его, Людмила с интересом

рассматривает инспектора. Взгляд ее падает на ноги

Ковако.

Л ю д м и л а (всплеснула руками). Вот хорошо! Утром своими руками пол вымыла, а он мне все загваздал. Как же вам не стыдно? Почему вы калоши не сняли?

К о в а к о (смущенно). Я сниму.

Л ю д м и л а. Нет уж, сидите, а то еще хуже натопчете. Сейчас я вам газету подстелю. (Так и сделала.) Теперь сидите и без меня не смейте вставать.

П р о к о ф и й  А н д р е е в и ч. Мила! Поди сюда. Читай. Ну? Он и не инспектор вовсе, а пенсионер - такой же мусорный старикан, как я. Ведь это, выходит, он шарлатан какой-то, Дмитрий-Самозванец? (Ковако, строго.) Что вы за человек? Отвечайте.

К о в а к о (с большим достоинством). Вы хотите знать, что я за человек, Леонтьев? Вы это узнаете. Да, я пенсионер, Леонтьев, инвалид труда. Я начал свою трудовую деятельность сорок девять лет назад в скромной должности писца в управлении косвенных налогов. До Октября жизнь моя была бесцветной и бессмысленной, лишь революция пробудила мое сознание. Весь свой богатый опыт я отдал делу борьбы с эксплуататорскими классами. В годы нэпа мое имя гремело, достаточно напомнить дело нэпманов Маслюкова и Бурмана, дело корсетной мастерской Брие! Передо мной трепетали, любая попытка скрыть свои доходы разбивалась об мое искусство и мою неподкупность. В эпоху реконструкции я вновь нашел себя. В тридцать шестом году, если припомните, в газете "Финансовый работник" появилась статья "Тихон Ковако - гроза нарушителей финансовой дисциплины". В годы Отечественной войны я был инициатором движения по борьбе с разбазариванием промышленных отходов. Вскоре после Победы ослабление сердечной мышцы заставило меня выйти на пенсию, но во внимание к моим заслугам и опыту я и сейчас привлекаюсь, в общественном порядке, для расследования наиболее сложных дел. Вот с кем вы имеете дело, Леонтьев. (Встал.) Вам угодно было назвать меня Лжедмитрием... (Заметив движение Людмилы.) Помню, помню, я с газеты не сойду. Ценю юмор, но не расположен шутить. Я горжусь своей профессией, и в интересах истины я обличу вас, Леонтьев!