Читать «Кольцо мечей» онлайн - страница 158

Он скомпоновал пьесу так, что она сосредотачивалась вокруг ворот макбетовского замка, которые были одновременно вратами ада. Имелся привратник, то обычный человек, комический пьяница, то демон и чудовище. Все персонажи пьесы двигались около двери или сквозь нее в своеобразном танце — ведьмы и воины, призраки, ужасающие мать, убитый головной. Иногда они разговаривали с привратником. А иногда он объяснял происходящее, пока они танцевали.

Пресвятая Дева! Вот бы посмотреть постановку! Она вообразила, как ведьмы в черных одеяниях пляшут вокруг Макбета в кроваво-красных доспехах, и монолог, в котором привратник (в тот момент демон) описывает пир. Естественно, пир будет происходить за сценой: процесс принятия пищи внушал хвархатам скуку. Или отвращение?

Она читала запоем до самого конца. Макбет лежал мертвый посреди сцены. Привратник, теперь облаченный в великолепные одежды сверхъестественного существа, внезапно сорвал их с себя и оказался в невзрачном костюме привратника-человека. Его труд завершен, сообщил он зрителям. Врата теперь вновь стали обычным входом в замок и никуда больше. Помните о законах гостеприимства, сказал он, и о том, к каким тяжелым последствиям приводит чрезмерное честолюбие. Он забрал свой кувшин с халином и удалился вразвалку. Конец.

— Ого! — сказала Анна и выключила пьесу. Она уставилась на стену напротив, но видела не серое дерево, а ворота и привратника, оборачивающегося из человека в темной одежде в демона, сверкающего серебром и золотом. Авторская ремарка требовала, чтобы актер, преображаясь в демона, становился выше и внушительнее. А как это достигается? Толстой подкладкой для костюма демона? Или особой обувью? Надо непременно спросить Матсехара.

Язык перевода местами был неуклюж, а знаменитый монолог, заключительная речь Макбета «завтра, завтра, завтра» произвел на нее довольно странное впечатление. Обратный перевод с хварского странным образом изменил его. Словно видишь знакомый предмет сквозь воду или в кривом зеркале.

Поразительно! Она легла спать.

На следующее утро ее провожал Матсехар.

— Вы прочли? Как она вам?

— Почему вы провожаете меня туда и сюда? Что вы делаете на этой станции? Вы же гений.

Он остановился посреди коридора и посмотрел на нее так, что их взгляды встретились.

— Значит ли это, что она вам понравилась?

— Она чудесна! Великолепна!

Видимо, он вспомнил, что они не в родстве, и поспешно опустил глаза.

— Я здесь, чтобы изучать человеков, а вас провожаю потому, что меня об этом просил Ник. Наверное, ему был нужен кто-то, кому он доверяет, кто не играет в политику, и кого не отталкивают кое-какие обычаи человечества.

Опять замаячила омерзительная гетеросексуальность. Они пошли дальше.

— Мне пришлось ее ужать, — сказал Матсехар. — Ваши пьесы такие длинные! И я попытался сделать ее проще. В простоте есть особая власть, а это пьеса о власти. Ха! Она бурлит, как водопад крови!

Он объяснял суть своей пьесы с большим увлечением. Автор, который явно уважает себя как творческую личность.