Читать «Чего же ты хочешь?» онлайн - страница 31

После ночевки в Нюрнберге снова двинулись в путь. Поезд шел на север, выполняя предначертания маршрута, составленного Клаубергом. Они видели Западную Германию в стройках, в новых, очень новых заводах, они видели отряды марширующих солдат бундесвера, ничем не отличимых от солдат вермахта; немецкое небо резалось ревущими реактивными самолетами, затягивалось дымами кузниц оружия; на станциях в репродукторах гремели бодрые марши, лязгающие как железо об железо. Клауберг смотрел на это и довольно потирал руки.

– Здорово, Петер, здорово!

Перед Ганновером он сказал:

– Нам здесь пересаживаться. Давай устроим еще одну небольшую остановочку и побродим по городу. Ты бывал в нем?

– Однажды. Лет сорок пять назад. Приезжали зачем-то с отцом.

– Хороший город. Красивый. Хотя, по вашим русским понятиям, мрачный. Да, конечно, он каменный, а не из дерева, на крышах – железо, а не солома.

Клауберг явно задирался. Но отвечать ему не хотелось, пусть себе. Вскоре Сабуров понял, что дело было не в том, что его спутнику захотелось осмотреть город. Выйдя с вокзала, они не бродили из улицы в улицу, как делают туристы, а целеустремленно отправились по какому-то известному Клаубергу адресу.

На одном из скрещений ганноверских улиц стоял массивный, хмурый домина с каменными воротами.

– Подымемся на пятый этаж,– предложил Клауберг.– Это очень интересное местечко.

На пятом этаже они увидели тяжелую дверь с несокрушимыми запорами. Когда Клауберг распахнул ее, их глазам представилось большое развернутое красное знамя с белым кругом посредине. В коридор, тянувшийся в глубь помещения, выходило с десяток, а может быть, и с полтора десятка дверей, за ними стучали телетайпы, пишущие машинки, слышались разговоры по телефонам; барышни в юбочках в обтяжку, мужчины в деловых, строгих костюмах сновали из комнаты в комнату; пахло сургучом, чернилами и свежими типографскими оттисками.

– Федеральное правление НДП! – приглушая голос, сказал Клауберг.-Здесь же редакция партийной газеты «Дойче нахрихтен». Это центральная газета.

– А тот, кобургский, журнал – он чей же? – спросил Сабуров.

– Тот, я же говорил тебе, международный орган НДП.

Они заглянули в несколько первых комнат, не углубляясь в недра неонацистской конторы, и Клауберг глазами подал знак на выход. На лестнице он сказал:

– Нам нельзя было лезть с разговорами, обнаруживать себя. У нас, снова и снова напоминаю тебе, другая задача. Но все-таки хотелось взглянуть на то, как и где заваривается каша. Центр здесь, понимаешь, в Ганновере, в этом доме. Партия растет, хорошо растет. А знамя заметил? Совсем как старое. Только кое-чего нет в белом круге?

– Свастики?

– Ты догадлив, Петер. Ее, конечно. Но дай срок, будет и она. Местечко приготовлено не зря.

Лицо Клауберга светилось, он шагал по улицам бодрее и крепче, чем до посещения этого громоздкого ганноверского дома. Чувство ожидания чего-то рокового, неизбежного, угнетавшее его долгие годы, стало отходить, ослабевать, выпадать из памяти.