Читать «Былинка в поле» онлайн - страница 4

Пока поживем под чужими именами, а там видно будет.

Помирать раньше времени грех.

С утра выслеживали их конные - сторожко мелькали из-за холмов островерхие лисьи шапки.

- Митрнй Иннокентьевич, недобрые крадутся за нами. Я буду отстреливаться или затягивать переговоры с ними, а вы скачите ложбиной...

- Нет, Власушка, умирать будем вместе. В тебе моя вера и надежда.

- Служил я вам всей душой, и вы должны исполнить мой наказ: вырывайтесь на волю. Дозволит бог повидать моих родных, поклонитесь пм от меня. - Влас уже не слышал своего голоса из-за шума в налитой жаром голове.

Положил он смышленого коня, залег за ним с винтовкой. Оглянувшись в последний раз, увидел, как прочертила голубую стынь серая папаха Уганова, как вызменлся над пей кинутый погоней аркан. Но-резвый текинец вынес Уганова на простор, стремительно растягивая расстояние между ним и джигитами...

Влас выламывал пальцами льдинки из ямки, сосал воспаленным ртом. Все силы выдыхая в рывке, сел на каурого, припал к холке. Посвистывание пуль слышал в бреду смутно. Опамятовался, а голову поднять не смог - кровью спекся чуб с гривой коня. Лаяли собаки, ржали лошади. Старик казах с редкой седой бородой обрезал ножом слипшийся с гривой коня чуб Власа...

Б себя пришел Влас только весной. Меж высоких Сыртовских гор, облитых по склонам розовым цветом бобовника, затопленных у разножья волнами черных тюльпанов, дымил кизяк у войлочной кибитки, на низинке паслись овцы. Молодая казашка в черном кафтане долго разглядывала Власа:

- Ай-вай, плохой джигит шибко.

Выбрала пз отары барана-годовика.

- Караша? Секнм башка!

Маленькими руками взяла барашка за рога, запрокинула голову и, улыбнувшись, полоснула длинным ножом по горлу.

Освежевала быстро. Гусёк бросила собаке, грудинку - в котел, мясо с лопаток распластала лентами, нанизала на шпагат, развесила вокруг кибитки.

- Ашай, давай знаком. - Подала Власу грудинку с жирным наваром.

Ел он одни, она сидела неподалеку, изредка поглядывая на него. Потом посмотрела на тучу на закате, покачала головой.

- Ночуй в кибитке, знаком человек. Ехать тебе плохо сейчас.

Влас пошел собирать котяхп по склону. "Бегать мне надоело. Наймусь к ней в работники. А выдаст, так пусть уж к одному концу", - думал он, высыпая котяхп у кибитки.

- Живи, бабай, ешь много, сила будет. Сила нада.

Пока он кипятил чаи, она играла на дутаре, глухо звенели струны из оболони с бараньих кишок. Только и понял из ее песни: пусть лицо мое будет копытом твоего коня...

Я ресницами выну занозу из твоей ноги... Я тонка, как шелковая нитка.

Велела она ему спать в кибитке у входа. Сама, маленькая, свернулась на своей постели в глубине кибитки.

Стороной шумел дождь, тут же лишь редкие капли мягко и примпренно падали на крышу. Ночью коснулась его щеки холодным браслетом, отпрянула, откинув войлок, глядела на гаснувшие в тучах звезды.

Он сел, высунул голову наружу. Смутно виднелись пасшиеся в западне кони. Шелестели травы по ребристому окоему балки.

- Спи, я посторожу скотину. - Влас слегка плечом оттеснил ее от просвета.