Читать «Былинка в поле» онлайн - страница 138

- Выгоним к чертовой матери из колхоза! - ругался Автоном. Вдогонку ему летела распропащая ругань:

- Доберемся до тебя, последыш вражеский!

Отошел Автоном от Райки, увидал - кружится какойто нерасторопный перед чалым мерином, подходит к нему, держа перед собой на вытянутых руках узду. Конь, прижав уши, поворачивался задом.

- Стой, сволочь кулацкая! - орал на коня Степан Лежачий, взопревший от кружения.

Автоном вырвал из его рук узду и, присвистывая призывно вытянутыми в трубку, треснувшими на ветру губами, подошел к чалому, рука его коршуном вцепилась в гриву, другая сжала своевольно раздувающийся храп.

Взнуздал, похлопал по шее.

- Седлай, Степан Авдеич, джигит раскоряченный... - сказал грустно.

Но и в седловке не кумекал Степан. С едким чувством неприязни, горечи Антоном оседлал коня и едва сдержал себя, чтобы не вывернуть Степкину ногу, когда подсаживал его, подставив руку, как стремянный под ногу великому воеводе.

Степка дернулся в седле, натянул поводья, зарысил в гору, срамно вихляя тощим задом, - ни дать ни взять как собака на заборе.

Зашлось у Автонома сердце с горя и боли, и ушел оа в кусты на берегу, повалился грудью на землю. Купаться не хотелось.

"Да разве с этими негодяями получится артель? Будь бык своим, черта бы с два стала ты, лахудра, издеваться над животным. Он тебя кормит, заразу, а ты что делаешь?

Господи, тоска-то какая! Батюшки, куда бы метнуться?"

Но всем сердцем он был привязан к этому раздолью степному с увалами, западинами, с выступающим железным камнем горами, к этим травам и небу.

За ветлами услыхал голоса Острецова и Фнены, притих, насторожился.

- По делу я к тебе, Фиена Карповна.

- Что за дело у тебя ко вдове, аль молодых мало?

- Когда последний раз виделась ты с кузнецом Калгановым?

- Ты что, пареной тыквы объелся? Не знаю я никакого кузнеца!

- Я не допрашиваю. Не знаешь, дело с концом. Вот так и отвечай любому допрощику. Ты баба свободная, вольная птица, можешь на свиданку ходить с кем захочется. Кузнеца только не увидишь - рассчитался, ушел куда-то. Это он, стервец, бил меня вон у того моста. Я еще давно учуял неладное, когда дядя Кузьма с похоронной пришел в сельсовет.

- Да за что же ему бить тебя, Захар Осипович?

- А черт его знает, за что! Мешаю, наверно! А может, за ту бекешу, какую подарила ты мне?

- Ну, Захарушка, если бросишь свою с дымчатыми глазами, а меня, бедную, покинутую, не забудешь, открою, кто помял тебе ребры. Бери меня. Все равно Люся уйдет.

Разве ты не замечал, как она норовит попасться на глаза Тимофею?

- Ох, и дьявол ты, Фиена. Вот знаю, что врешь, а начинаю верить тебе. Не насчет Тимки, тут меня никто не собьет с позиции.

- По сердцу ты мне, Захар, не могу скрывать твоего обидчика: Автоном, вот кто! - Фиена сорвала лопушок, надела его на голову Захара. - Чем-то ты ему насолил.

- Пока молчи... Займемся Автопомом серьезно...

Автоном вернулся домой враз осунувшийся. Пересчитал сурчат, облепивших корыто с молоком.

- А где же двадцатый? - спросил Фпену.

- А мне почем знать? - огрызнулась она, кладя творог под гнет. - Ты бы еще волков натаскал во двор. Мало птпцы всякой развел?