Читать «Вчерашние заботы» онлайн - страница 5

Вот эта строевая машина - начальник эшелона, отвечающий за курсантов Высшего военно-морского училища, за будущих офицеров флота, - расхаживала у штабной теплушки, ясное дело, парадным шагом. И так он это проделывал, что дерзко-задиристые и хамоватые кольские смазчики букс шмыгали носами, утирались промасленными рукавами ватников и проскакивали мимо полковника бочком и молчком, хотя никакого отношения к строевому механизму не имели и спокойно могли ругаться от души и размахивать молотками безо всяких яких.

Все, Витя, вылезай, потому что приехали.

И:

- Разрешите обратиться, товарищ полковник?

- Что у вас, товарищ курсант?

- Докладывает часовой концевого вагона. Мною на последнем перегоне утеряна винтовка.

- Старшина Рысев!

- Слушаю, товарищ полковник!

- Взять под стражу! Поедет дальше в штабном вагоне!

- Лезь сюда! - это Рысев говорит. Он мне лычки срезал.

- Товарищ полковник!.. Я... разрешите остаться!

- Старшина, проследите, чтобы снял ремень, и обыщите!

- Есть, товарищ полковник!.. Тебе сказано: лезь сюда!

Я влез, расстегнул бляху, снял ремень и вывернул карманы. Ничего в них, кроме носового платка и махорки, не было. Рысев посадил в угол и еще отгородил от свободы скамейкой.

"Часовой на посту утерял оружие - трибунал и десять лет, как одна копеечка, а для примера могут и еще что-нибудь пострашнее выдать".

Строевая машина поднялась в вагон.

- Доложите, что и как. Старшина, записывайте.

Я доложил. И закончил мольбой: оставьте, мол, здесь, я побегу обратно и найду винтовку, я ее из-под земли выкопаю, я...

- А не найдешь - башку с отчаяния под поезд? Или по молодой глупости дезертируешь? И мне за тебя трибунал?

Дежурный по полустанку заглянул в вагон и доложил, что эшелон отправляется через пять минут.

"По вагонам!.. По вагонам!.. По вагонам!.." - покатилось вдоль и вдаль.

- Нет! Товарищ полковник, нет! Честное слово! Не найду - вернусь!

- Товарищ полковник, здесь четверо лихих людей в тайге шатаются, вклинился с дурацким напоминанием старшина Рысев. - Как бы они его не пришили.

- Молчать! Вас не спрашивают! - рубанула строевая машина.

И пошла шагать из угла в угол штабного вагона, а вместе с ней шли секунды и минуты, складываясь в десять лет. И главное даже не в тюрьме было, а в матери. Я знал: не переживет. Но также знал и понимал все то, что творилось сейчас в душе и мозгу строевой машины. Оставить меня - нарушить законы, и каноны, и уставы, и кодексы. И ответственность взвалить себе на погоны, - а семья? а служба? а карьера, в конце концов?.. И так просто - оставить здесь пять человек, дать сопроводиловку, сообщить железнодорожному начальству, а разиня пусть катит за решетку. Конечно, и при таком варианте взыскание влепят и ему, полковнику Соколову, но всего на уровне выговора. А если мальчишка сдрейфит и ударит в бега? Конец тогда Соколову. Вот какой вопрос на уровне "быть или не быть?" решала строевая машина. Время, еще раз повторяю, суровое шагало, катилось, текло и по стране и по планете.