Читать «Куриная слепота» онлайн - страница 17

ТОЛЯ. Ничего. Я молчу. Слушаю. Пейте. Я с артистками не разговаривал, не пил.

ЛАРИСА. Ах, как согрело внутри, очень приятно. (Пауза.) Вы так же как мама шмыгаете носом. Возьмите платок. Правда, у вас это получается мило, не пошло. Вы не пошлый. У вас речь не развита, вы смешной. (Смеётся.) Как хорошо стало. Ну, развлекайте? Вы не спите, я не сплю, говорите что-то прелестное. Ну?

ТОЛЯ. А что сказать? Я вот, живу тут. Всё путём. Бывает прикольно.

ЛАРИСА. Мамашавас хоронит. Знаете? Говорит: помрет скоро.

ТОЛЯ. Она дура. Я её бил пару раз уже. И Зорру бил. Боятся меня. Она хочет, чтоб я помер, видит, что я их буду держать крепко, как стану большой. Надоели они мне, дураки. Скорей бы в армию, что ли. Или хоть помирай, правда. Скука.

ЛАРИСА. Называется: тешить беса. Сядьте, пожалуйста, рядом, погрейте плечом. (Толя сел рядом, накинул ей на плечи пиджак. Она молчит.) Вы наговариваете на себя. Вы худенький, тоненький, а какие-то гадости про себя говорите, будто вы такой мужик-распромужик. Эй, провинциальный кавалер. Дайте спичку. Погасла сигарета. (Он зажёг спичку, она взяла огонёк в свои руки, смотрит ему в лицо. Улыбается.) Очень похож на моего знакомого. Очень. Только он никогда не ходил в фальшивом “Адидасе”.

ТОЛЯ. Чего?

ЛАРИСА. Так. Давно у меня не было молодых кавалеров. Сорок дней. Ну, маленький гигант большого секса, а где оно, ваше гнездо разврата?

ТОЛЯ. Чего?

ЛАРИСА. Подвал где?

ТОЛЯ. Вон дверь. Сходим?

ЛАРИСА. После. Что ж вы не спали?

ТОЛЯ. Скучно. Гулял. С Жуликом. На небо смотрел.

ЛАРИСА. На небо? Небо и небо. Зачем смотреть? Заболит шея, если её вытягивать. Знаете слово, в котором есть три “е”?

ТОЛЯ. Нет.

ЛАРИСА. Длиннош-е-е-е животное. (Смеётся.)

ТОЛЯ. Митька мне всё про небо заливает. У него в тюрьме крыша поехала. Всё говорит: “Небо. Мы все скоро будем жить на небе. Мы будем небожители. Мы там будем жить. Там всё будет хорошо. ” Может, и правда, думаешь другой раз? А чего? Прикольно, если так. Тогда спокойно тут и не так скучно. Смотрю туда, наверх, и думаю: а может, правда? Там будет другая жизнь. Там всё не так будет, а? Как артистки в Москве про это думают? Тут подвал. Тут грязь. Мать – дура, Зорро ещё дурнее, бабы все – суки, ни одной хорошей нету.

ЛАРИСА. Что ж вы это мне говорите? Я ведь тоже женщина, могу обидеться.

ТОЛЯ. На что? На то, что бабы – суки? Ну, обижайтесь, мне-то? Раз правда.

ЛАРИСА. Сексуально озабоченный мальчуган. Не надо про небо. Боже, как долго вас надо перевоспитывать, даже говорить учить нормально. Вам не идёт про небо говорить, слышите? Подружек в подвал, в антисанитарию таскает. Кто вам сказал это? Этот?

ТОЛЯ. Митька, ага. В детстве так он со мной говорил, сейчас – нет. А может, мне приснилось, что он со мной говорил, не знаю. Вроде говорил такое.

ЛАРИСА. Я же сразу сказала, что он разговаривает, да? Как шпион, предатель, разведчик, молчит, играет в глухонемого. И говорит не со всеми, только с избранными? Прячется. Да. Ага, ага. Небо. Будем лежать в грязной земле. Небожители. Землежители. Болтун, провинциальный философ. И вы, и он.