Читать «Россия - Век XX (Книга 1, Часть 2)» онлайн - страница 53

Приветствуя завершение начавшегося в 1921 году периода НЭП, Бухарин заявил, что "мы переживаем другой крутой перелом (выделено самим Бухариным. - В.К.) с чрезвычайным обострением классовой борьбы... Обострение классовой борьбы идет по широкому фронту и в городе и в деревне: экономика, политика, наука, искусство, религия, философия, быт, школа - повсюду набухли противоречия социальных сил... повсюду началось усиленное продвижение пролетарских отрядов. Но наиболее отчаянная борьба идет именно в деревне. Здесь быстро и победоносно развивается антикулацкая революция" (выделено Бухариным). И так как кулак "оказывает бешеное сопротивление", с ним "нужно разговаривать языком свинца".

Главное здесь даже не в том, что Бухарин предлагает расстреливать "кулаков", ибо он никогда не был ни "защитником кулаков", каким его - для окончательной дискредитации - объявляли Троцкий, Зиновьев и Каменев, а позднее Сталин (прием, типичный для любой политической борьбы), ни даже "защитником крестьянства", какового в нем простодушно хотели видеть, например, некоторые крестьянские писатели есенинского круга, готовые даже забыть уничтожающую бухаринскую статейку о Есенине, появившуюся совсем недавно - в начале 1927 года...

Главным в полемике Бухарина со Сталиным, продолжавшейся с января до ноября 1929 года, был тезис о том, что "чрезвычайные меры в отношении крестьянства ведут к катастрофе, к гибели Советской власти". При этом Бухарин постоянно ссылался на Ленина, который в своих последних статьях (конец 1922-начало 1923 года) не раз повторял, что раскол с крестьянством "был бы губителен для Советской республики" (см., например, известный бухаринский доклад в январе 1929 года "Политическое завещание Ленина"). Но это было чисто догматическим переносом ленинского положения семилетней давности в совершенно иную ситуацию. С лета 1917-го до весны 1921 года страна пережила эпоху всеобщего крестьянского бунта, являвшего самую грозную опасность для власти79, однако к 1929 году положение в деревне было совершенно другим, и проведение коллективизации вызвало слабое и локальное (в сравнении с периодом 1917-1921 годов) сопротивление, - в частности, потому, что так называемые "бедняки", которых власть в предшествующие годы всячески поддерживала, без каких-либо понуканий осуществляли и "раскулачивание", и создание колхозов (поскольку в период НЭП каждый крестьянин мог получить достаточный земельный надел, "бедняками" к концу 1920-х годов оказались в значительной мере те, кто не были склонны к упорному труду и питали ненависть к "крепким" хозяевам).

Бухарина, повторяю, волновала вовсе не судьба крестьянства, а его возможный сокрушительный бунт против большевистской власти, и поскольку к февралю 1930 года стало ясно, что такого бунта не предвидится, вчерашний оппонент Сталина оптимистически воспел "крутой перелом" в своей только что цитированной статье "Великая реконструкция". Бухарину было, разумеется, неудобно просто повторить данную ранее сталинскую формулу "Великий перелом", но он использовал в своей статье и слово "перелом" (с другим эпитетом), и определение "великая" (с другим определяемым).