Читать «Россия - Век XX (Книга 1, Часть 2)» онлайн - страница 21

В свете всего этого становится ясно, что народ в первые годы после Октября (как и после Февраля) оказывал сопротивление новой власти (причем любой власти - и красных, и белых), а не еще не существовавшему тогда социализму-коммунизму. И главная, поглощающая все основные усилия задача большевиков состояла тогда - хотя они мало или даже совсем не осознавали это - в утверждении и укреплении власти как таковой.

Михаил Пришвин - единственный из крупнейших писателей, проживший все эти годы в деревне, - записал 11 сентября 1922 года: "...крестьянин потому идет против коммуны, что он идет против власти".

* * *

В связи с этим в высшей степени уместно обратиться к высказываниям одного из наиболее выдающихся руководителей и идеологов "черносотенства" Б. В. Никольского. Через два месяца после Октябрьского переворота этот ученик и продолжатель Константина Леонтьева писал (29 декабря 1917/11 января 1918 года): "Патриотизм и монархизм одни могут обеспечить России свободу, законность, благоденствие, порядок и действительно демократическое устройство..." - и выдвигал предположение, что "теперь самый исступленный большевик начинает признавать не только правизну, но и правоту моих убеждений"26. Это, конечно, было слишком, так сказать, лестное для большевиков предположение; за редчайшими исключениями они не имели ни силы, ни смелости мышления, чтобы осознать это. И позднее, в октябре следующего, 1918 года, Б. В. Никольский так писал о большевиках:

"В активной политике они с нескудеющею энергиею занимаются самоубийственным для них разрушением России, одновременно с тем выполняя всю закладку объединительной политики по нашей, русской патриотической программе, созидая, вопреки своей воле и мысли, новый фундамент для того, что сами разрушают..." Вместе с тем, продолжал Никольский, "разрушение исторически неизбежно, необходимо: не оживет, аще не умрет... Ни лицемерия, ни коварства в этом смысле в них (большевиках. - В.К.) нет: они поистине орудия исторической неизбежности... лучшие в их среде сами это чувствуют как кошмар, как мурашки по спине, боясь в этом сознаться себе самим; с другой стороны, в этом их Немезида; несите тяготы власти, захватив власть! Знайте шапку Мономаха!.." И далее: "...они все поджигают и опрокидывают; но среди смердящих и дымящихся пожарищ будет необходимо строить с таким нечеловеческим напряжением, которого не выдержать было бы никому из прежних деятелей, - а у них (большевиков. - В.К.) никого, кроме обезумевшей толпы" (там же, с.271-272).

Комментируя эти суждения Б. В. Никольского, их публикатор С. В. Шумихин утверждает, что они-де "дают основание пересмотреть традиционную для отечественной историографии... схему, согласно которой монархисты всех оттенков - от умеренных консерваторов до черносотенцев - автоматически оказывались на противоположном от большевиков полюсе и a priori зачислялись в разряд их непримиримых врагов". Между тем, возражает С. В. Шумихин, "осмысление событий привело его (Б. В. Никольского. - В.К.) к позиции сочувственного нейтралитета по отношению к советской власти. Быть может, в его сознании вырисовывались контуры возможного черносотенно-большевистского симбиоза. Однако этим чаяниям не суждено было сбыться" (с. 341,347).