Читать «Пророк в своем Отечестве (Ф И Тютчев и история России)» онлайн - страница 308

21 апреля Тютчев писал Горчакову: "С величайшим удовольствием, князь, узнал я вчера, что мы счастливо избегли одного из исходов дилеммы, которую я выдвигал намедни, и что поездка в Париж может быть отнесена к разряду случайностей. Теперь есть даже основания рассчитывать на то, что благодаря вашему присутствию это сможет превратиться в счастливую случайность". И добавлял, раскрывая свое личное переживание ситуации: "Не могу выразить вам, князь, как болезненно занимала меня эта неизвестность при плачевном состоянии моих нервов..."

Замечательно, что уже и после того, как Горчаков занял верную позицию, поэт продолжает "точить камень". Через две недели после цитированного письма, 3 мая, он обращается к очень влиятельной при дворе княгине Трубецкой (в частности, близкой Горчакову), внушая ей представление о тщетности и вредности современного "миротворчества", к которому так склонны царь и его приближенные. "Наша мирная агитация, - пишет поэт, - заслужит нам в конце концов только свистки и шиканье. Высмеют - и вполне справедливо - труд, который мы на себя берем, отправляясь водворять согласие в державах, слишком естественно расположенных быть в согласии каждый раз, когда дело идет об опротестовании и отвоевании у России ее исторического права. Вот заслуженное проклятие, тяготеющее над страной, где высшие классы, та среда, в которой живет и питается правительство, давно уже перестали принадлежать ей..."

Вскоре, 15 мая, поэт пишет Юрию Самарину, призывая обратить проповедь "к тем, кто нами правят и являются официальными представителями России. Это их бы надо... научить, каковы истинные их отношения к ней, - смотрите, мол, что происходит. Смотрите, с какой безрассудной поспешностью мы хлопочем о примирении держав, которые могут прийти к соглашению лишь для того, чтобы обратиться против нас... Как же называют человека, который потерял сознание своей личности? Его называют кретином. Так вот сей кретин - это наша политика".

К глубокой радости Тютчева, Горчаков в Париже удержал царя от неверных шагов. После разговоров с вернувшимся в Петербург министром поэт удовлетворенно сообщал Анне 21 июня 1867 года: "Парижский визит, со всеми сопровождавшими его празднествами и происшествиями, остался, в конце концов, лишь исторической фантасмагорией, не имевшей решительно никакого влияния на современные события..."

А еще через несколько месяцев, 2 октября, Тютчев в письме к Ивану Аксакову дает четкую формулу: "Усобица на Западе - вот наш лучший политический союз". Тютчев оказался глубоко прав. Именно тогда, когда разразилась война между Францией и Германией, Россия смогла сбросить с себя вредоносные и унизительные путы, навязанные ей после поражения в Крымской войне. В марте 1871 года поэт, так естественно поминая Пушкина, писал в своем "политическом" стихотворении "Черное море":